Сонно причмокнув, Рустам снова устроился на сложенных руках.
– Абдрахимов, ну ты и наглец, – почти с восхищением произнесла пожилая математичка. Длинная и костлявая, она всегда напоминала всклокоченную ворону с выпученными глазами. Над ней потешались, ее имя всегда забывали, а экзамены собирались сдавать исключительно с купленными ответами. Даже Абдрахимов, жалкий двоечник и бандит, как брезгливо окрестила его директриса Рында, собирался где-нибудь раздобыть ответы и наскрести на полагающуюся ему тройку.
Класс одобрительно улюлюкал несгибаемому Рустаму. Математичка, посмеиваясь, готовила к уроку конспекты. Долгожданный звонок прервал нелепую зарядку, а заглянувшая в кабинет суровая Рында одним взглядом заставила всех рассесться по своим местам. Даже Рустам, встряхнув плечами, выпрямился, разлепляя набрякшие веки. Проблем с директрисой ему не хотелось, каждый раз она находила, как посильнее уколоть непробиваемого Рустама. Вызывала к себе в кабинет молчаливую мать, и та, тараща пустые замученные глаза, поглядывала на Рустама с обидой, мол, ты-то разве можешь со мной так поступать?..
Размалеванное лицо Рынды скрылось за дверью, и посерьезневшая математичка раскидала, словно карты, клетчатые тетради по партам. Рустам лениво притянул к себе помятый листочек с кривыми загогулинами, над которыми красовалась вереница вопросов. Внизу стояла размашистая двойка. Рустам смял работу и бросил в спину жирному Славику, который, низко склонившись, вновь что-то лихорадочно рисовал в своем скетчбуке.
Вздрогнув от легкого удара, Славик обернулся и, побледнев лицом, гневно что-то зашептал. Рустам улыбнулся ему во все желтоватые зубы. Сплюнув невидимую слюну, он брезгливо оглядел склонившихся над тетрадками одноклассников и по-барски положил ладонь на Верину ногу.
Та, заалев щеками, сбросила его смуглую руку со своего бедра. Ощерившись, Рустам вспомнил о вчерашнем вечере и ровно таком же румянце на ее лице. Как она тяжело дышала, распахнув в беззвучном крике рот…
Рустаму было скучно. С утра мать, опаздывая на работу, неожиданно вспомнила про свои родительские обязанности и растолкала сына, глядя на него побитой собакой. Вручила пакет с какими-то учебниками и, толкая ладонями в худую спину, выгнала прочь из теплой квартиры. На улице жгучий мороз мигом опутал голову колючей проволокой стужи, и Рустам, забывший прихватить с собою шапку, решил все-таки в школу заглянуть. Второй раз за неделю. Немыслимая щедрость.
– Кого нет?
– Шмальникова! Он червей кормит! – громогласно объявил Рустам, и снова по классу пронеслись жидкие смешки, но уже не настолько озлобленные и безжалостные. Эта рыжая дура Ника протопталась по каждому в их классе.