Но в этот раз не выходило даже с этим. Парень злился, комкал край простыни, сжимал пальцы в кулак, но кряхтящие и клацающие звуки не давали ему отвлечься: матушка вновь и вновь тренировала совершенно безумные пассажи, которые ни ей, ни старому клавесину были не по силам. Тогда Тюльпинс выскочил на лестничную площадку и закричал во весь голос:
– Мама! Я вас прошу, разбейте уже свой инструмент!
Парень хлопнул дверью для пущей убедительности и тут же услышал всхлипывания и печальные вздохи. Но после этого в доме сразу стало тихо, и Тюльпинс улыбнулся. Он уселся обратно на кровать и медленно выдохнул. Волосы на его голове зашевелились от теплого ветерка, нос защипало горячее солнце. Вот и что-то легкое опустилось на плечо, судя по всему, небольшая птичка. Тюльпинс слышал, как щелкает ее клюв, ощущал через халат и рубашку пижамы тонкие коготки на лапках.
Молодой господин чувствовал, как растворяется и легчает, как переносится его тело все дальше и дальше. Но тут внизу что-то грохнуло, треснуло. Клавесин протяжно взвыл, и нечто тяжелым мешком повалилось на пол.
Тюльпинс дернулся и открыл глаза. И тут же зажмурился от страха. Прерывистый вдох застрял в его горле. Он принялся лихорадочно водить ладонями вокруг себя, но вместо гладкого шелка простыни он ощущал траву. Упругую, местами колкую, такую настоящую, что молодой господин чуть не взвыл от отчаяния. Нижняя губа его задрожала, к горлу подобрался ком. Ох, неужели случилось то, чего он так боялся? А Самсел говорил ему, что это глупости, что не надо делать того, в чем точно не уверен!
Тюльпинс вновь открыл глаза и вскрикнул. Высокая красная трава никуда не делась, только мелкая рябенькая птичка вспорхнула с его плеча. Парень запустил толстые пальцы в курчавые волосы и с силой потянул. Может быть, боль его образумит? Может, боль вернет все на свои места?
Но мир вокруг, такой ярко-красный и пронзительно-синий, и не думал исчезать. Тюльпинс зажмурился: никогда в Сорок Восьмом не видел он такого яркого солнца, такого безоблачного, звенящего неба. От буйства красок резало глаза, от страха сбивалось дыхание.
Тюльпинс медленно поднялся на ноги, распрямился. Конечно, он слышал о колдовстве, знал, что такие штуки бывают, но никогда не думал, что это может произойти с ним. Кто утащил его из родного города? Кого наказать за столь злую шутку?
А красная трава все шелестела кисточками и оставалась совершенно безучастна к бедам молодого господина. Тюльпинс завертел головой и наконец разглядел две фигуры вдалеке.
– Э-эй! Эй, вы! – позвал парень негромко. Он ведь был не позорным бедняком, чтобы орать во все горло.