– У них совершенно другая версия событий.
В его дрожащем голосе, глубоком и разумном, я наконец услышала понимание.
– Они знают об их романе.
Я отрывисто кивнула. Какой-то птичий жест.
– Более очевидный мотив.
Я продолжала наседать, чтобы Колу не пришлось говорить остальное.
– Более очевидный мотив для ревнивого, сумасшедшего человека, наркомана с криминальным прошлым. Психопата, подвергавшегося госпитализации.
Кол прикусил губу, морщась от правды. Он поскреб плитку коричневым сапогом, потом посмотрел на часы.
– Нет, если ты не замешана, они быстро это обнаружат. Верно? У них нет цели засадить тебя за решетку.
– Кол, конечно, я тут ни при чем.
Я рефлекторно положила свою руку на его. Недосып сместил границы дозволенного. Кол сжал ладонь в кулак и убрал руку. Я с отчаянием продолжила:
– Но сколько это займет времени? Пока Мэтт не уничтожит все улики? Сэнди хотела действовать медленно, чтобы Мэтт не начал заметать следы тщательнее, чем раньше. А теперь он боится. Мне нужно… найти то, что уже есть на него.
Кол укусил свой ноготь и покачал головой.
– Хорошо, скажу по-другому. Мэтт уезжает из страны в воскресенье утром. Он едет на эту конференцию с Сильвером. Понимаешь? Похоже, он уезжает и больше не вернется. Два дня, Кол. Даже если полиция найдет что-то на него позже, как только он уедет, – он все равно уйдет. Уходит потенциальный двойной убийца.
– Эмили, послушай, это не…
– Два дня! Кол, помоги мне.
– Эмили, пусть работает полиция.
Он посмотрел на часы. Я пошла на отчаянные меры:
– Ты не поможешь мне поймать парня, который убил твоего лучшего друга?
Кол поднял голову и снова опустил ее:
– Я не могу. Правда, не могу. Я сейчас должен быть в своем кабинете. У меня есть Оливия. Мне отвратительно все то, что происходит, но это не мое дело. Я не могу вмешиваться.
Он вновь положил руки на стол.
Я уставилась на Кола.
– Эмили…
– Во сколько тебе надо ехать за Оливией? – спросила я.
– Эмили, я не твой врач, но тебе надо поспать. Полиция может…
– Кол, во сколько Оливия сегодня возвращается из школы?
Тяжелый взгляд, полный сомнения, – он не хотел показывать мне, что уже готов помочь.
– На этой неделе она с мамой.
Мои руки сжались в кулаки.
– Кол, пожалуйста.
Он снова посмотрел на дверь, потом расстегнул куртку и потер ладонями лоб. Когда он снова поднял глаза от своих рук, на его лице было изображено сомнение. Сомнение по поводу всего разом.
– А что мы вообще будем делать?
– Все, что тебе нужно сделать, это подстраховать меня.
– Ага. Как подстраховать? Где?
Я провела кончиком пальца по конденсату на окне, начертив линию с подтеками росы, сквозь которую стала видна часть внешнего мира. Затем стерла ее ладонью. Капли побежали вниз к плинтусам.