– Только одно слово: «да» или «нет». Представь, что ты говоришь с обеспокоенным представителем общественности.
Мимо пронеслась машина. Никто из нас не пошевелился. За спиной Элли последние солнечные листья осени цеплялись за серые ветви, как ангелы на сильном ветре. Она кивнула.
– Детектив Мейсон или кто-нибудь еще будет преследовать Мэтта?
Элли глубоко вздохнула и задержала дыхание в груди. Затем наконец она подтвердила именно то, что я и подозревала.
– Провели несколько допросов. В настоящее время есть только один человек, представляющий интерес в этом деле.
Казалось, не было никакого реального пути назад к обычной жизни. Осталось стремление к справедливости, которая обязана была восторжествовать. Мое собственное падение с проторенной тропы было таким тошнотворно крутым, что я могла только гадать, что же случится дальше, что вообще может случиться?
Я была детским психологом, практически помолвлена. Теперь меня подозревали в двойном убийстве. Мой желудок болел, как какой-то вспомогательный орган, который больше не был нужен моему телу. Несмотря на то что Сэнди больше не было, крошечная часть меня все еще пыталась понять Паоло и Сэнди: то, почему они были вместе, и то, почему я этого не замечала, и то, каково ей было скрывать их отношения, когда она приходила ко мне. Насколько важно то, что было между ними? Могу ли я вообще доверять тому, что она сказала? Или это делало ее еще больше заслуживающей доверия?
Я опустила руку на запястье Элли, и она выдержала всего секунду, прежде чем отдернуть его. Я дотронулась до плеча Элли, и она резко его убрала. Задние фонари Элли подпрыгнули, когда ее «Аккорд» выехала со стоянки неизвестно куда, только бы подальше от меня.
В своем грузовике я прижалась губами к холодному пластиковому алкотестеру. Я уже знала, что-то, что я собираюсь сделать, было, вероятно, очень, очень плохой затеей. Только это осознание утонуло, словно шепот в моей голове, среди шума непрекращающихся мыслей о том, что ждет меня впереди.
Я включила зажигание и написала Колу: «Вышла из полицейского участка, направляюсь в лабораторию».
Понимание, что Кол считает меня сумасшедшей, придавало мне мрачную уверенность. Не нужно было беспокоиться об этом. Я представила себе, как он раздраженно щурится на мое сообщение или замирает с каменным лицом, полным безразличия. Кончик моего пальца завис над экраном, затем я набрала: «Я не собираюсь вламываться туда».
Я сделала паузу, потом добавила: «Наверное».
Многоточие появилось сразу, как будто он смотрел на свой телефон.