– А где, по-твоему, я должна быть? – спросила я, отчаянно желая услышать ответ.
Она скривила губы, словно попробовав на вкус что-то горькое. Мои руки словно приклеились к ее машине.
– Скажи мне только одно: они собираются его найти? Это все, что мне нужно знать. Они собираются допросить Мэтта?
Элли оглянулась через плечо, когда офицер в свежей униформе прошелся по тротуару. Она улыбнулась, быстро помахав ему рукой. Улыбка исчезла, когда она снова повернулась ко мне. Ее голос понизился до вынужденного шепота:
– Эмили, я тебе не анонимный источник, ясно? Я не буду предоставлять тебе внутреннюю информацию. Ты ведь прекрасно все знаешь. Ты наверняка не хотела бы упоминать все оценки по найму, которые ты сделала для полиции?
Ее брови укоризненно поднялись вверх.
Судя по всему, слухи распространялись быстро.
Настала моя очередь закатить глаза, даже несмотря на то, что я была слишком взвинчена и измучена, чтобы оправдываться.
– Это было много лет назад, а сейчас этот факт раздуют до невероятных масштабов. Может, я и узнала что-то о полицейских процедурах, но…
Она подняла руку:
– Хватит. Правда, достаточно. Ты более чем достаточно знаешь о работе полиции. Узнав об этом, я почувствовала себя идиоткой, защищая тебя. Тебе не нужна моя защита.
– Мне нужно, чтобы ты меня выслушала.
– Мне нужно, чтобы ты поехала домой. Эмили, ты плохо выглядишь.
– Что уж мне на самом деле нужно, – сказала я, – так это чтобы ты мне доверяла.
– Я сейчас не в том положении, чтобы это себе позволить. – Элли отступила на шаг, уперев руки в боки. – Не сейчас.
Я знала, что не было смысла изображать негодование. Тремя месяцами ранее я постаралась бы держаться на таком же расстоянии, если бы наши роли каким-то образом поменялись: в отношении пациентов, коллег, профессионального долга.
– Да неужели… Ты действительно думаешь, что я…
– Нет, это не моя работа – думать так или иначе. Моя работа – связи с общественностью. Вот и все. Эта работа включает в себя и поддержание профессиональной дистанции с любым человеком, находящимся под следствием. Вот почему я еще раз прошу тебя слезть с моей машины!
Я встала, но осталась между ней и дверью:
– Элли…
– Нет-нет, не начинай. – Женщина покачала головой, закрыв глаза. – Нет. Больше никаких «старых-добрых времен» и «командной игры». Я уже и сказала, и сделала слишком много.
– Верно. Я ценю это. Мне просто нужно знать одну вещь. Только одну, с вариантами ответа «да» и «нет».
Элли открыла глаза. За этой маской я почувствовала борьбу в своей старой подруге. Она видела двух Эмили – ту, которую знала, и ту, которой вдруг перестала доверять. Если кто-то и понимал, каково это – подозревать всех, – так это была я.