– Все это не займет много времени, – заверила Элли, глядя через мое плечо в коридор.
Мне нужно было все для себя прояснить.
– Я что-то упускаю? Почему это может занять много времени?
Она слегка наклонила голову. Выражение лица у нее смягчилось.
– Просто не займет. – Затем она вернулась к той же фразе. – В общем, беспокоиться не о чем.
Я знала, Элли пытается проявить доброту.
У меня скрутило желудок.
– Что ж, хорошо, – сказала я специально не слишком сухо, потому что и без ее подсказки понимала, что попала в бо́льшую беду, чем думала еще минуту назад.
Мне вспомнились слова Паоло: «Ты думаешь, что можешь все». Он был прав. Заметка для себя: уверенность не позволяет мне думать. Не позволяет готовиться к неожиданностям.
Элли сжала мое предплечье:
– Как ты?
Я сочувствовала ей, понимая, как ей неловко. Конечно, в моем офисе было много случаев, когда я собирала все свои силы, чтобы хоть что-то сказать. В общем-то, я считаю, всегда приятно знать, что кто-то хочет тебя утешить. Думаю, это лучше, чем отыскивать идеальные слова.
Я не успела ответить. В дверях мелькнула тень, потом раздались три быстрых удара костяшками о дверь. Элли подняла голову.
– Привет, Андре.
– Привет, – по-деловому, коротко. Он посмотрел на меня, но не сразу. Глаза Андре на секунду задержались на Элли, а ее – на нем.
Я поняла, что они знают друг друга не только как коллеги. Напряжение в комнате чувствовалось такое же, как в воздухе перед грозой. Но то, что когда-то горело между ними, погасло, закончившись, вероятно, когда отношения Элли с мужем стали серьезными – два, два с половиной года назад. Сейчас они обсуждали текущий момент. Она решительно уперла руки в бока.
Смуглая кожа, высокий рост, фигура бывшего атлета. Выбритая часть на левой стороне головы. Из-под воротника торчит татуировка в виде розы – какой-то неизгладимый отпечаток прошлой жизни. Прямо над розой был крошечный кусочек ткани с темно-бордовой точкой по центру.
Видимо, он спешил.
Андре не носил кольца. Он перевела взгляд с Элли на меня, и тут я обратила внимание, что от мужчины пахнет каким-то ужасным одеколоном.
– Эмили Файерстоун? – спросил он.
– Это я, – подтвердила я.
– Я детектив Мейсон.
Он кивнул Элли и указал на коридор.
– Сюда, пожалуйста.
Когда я проходила через дверь, Элли похлопала меня по плечу. Я попыталась не обращать внимания на беспокойство в ее глазах и на то, как она отвела взгляд.
Морщинки вокруг глаз Мейсона указывали на то, что ему около сорока. Он носил огромные часы триатлониста, которые предпочитали наши тренеры, – мини-компьютеры, в основном предназначенные для записи и организации одновременно нескольких массивов данных. У Андре была странная манера улыбаться, как будто слишком поспешно, что сразу вызвало у меня подозрения. Он указал на комнату слева по коридору, закрыл дверь, когда мы вошли, и внезапно стало тихо. Слышалось только гудение лампы над головой. Мужчина показал на стул. Я вытащила его, села и сцепила руки на столе, который выглядел как из школьной столовой. В комнате пахло чернилами, хотя ксерокса здесь не было. Или, может, это была пыль?