Это произошло на праздничной вечеринке в лаборатории Паоло, почти год назад. Была зимняя ночь, какие начинаются уже в середине дня с облаков, настолько низких, что они выглядят как туманные продолжения деревьев. Обогреватель джипа грел нас, пока мы ехали через зеленый пригород босса Паоло.
– Не босс, – уточнил Паоло. – Пи Ай.
– Что, как «Пи Ай Магнум»?
Он бросил на меня непонимающий взгляд. Очевидно, этот сериал не транслировали в той части Аргентины, где рос Паоло.
– Я просто шучу. Это из телевизора.
Он с улыбкой сжал мою руку.
– Доктор Сильвер – старший исследователь. – Паоло из-за акцента так тщательно проговаривал слова, что они казались компьютерными. – Он руководит всеми нашими делами, обеспечивает финансирование, получает разрешение на исследования с двойным использованием.
– Подожди-ка, а что такое «двойное использование»?
Паоло скривил рот. Он делал так всегда, когда искал нужные слова.
– Двойное использование исследования. Наука и правительство.
– Для создания вакцин? Что-то может попасть не в те руки?
– Правильно. Вакцина должна будет защищать людей от инфекции H1-N24.
Ну да, конечно.
– Но чтобы достичь результата, нужно выяснить и конкретные изменения белка, и аминокислотные замены, необходимые для передачи вируса человеку от птиц. Эта передача – то, от чего вакцина защищает. Если бы кто-то захотел развязать войну, то, всего лишь зная последовательность мутации белка, он смог бы заразить очень много людей.
Я глубоко вздохнула.
Паоло не сводил глаз с дороги.
– Пока сибирская язва не была разослана по всей стране, люди не знали о ней. Лаборатории проводили исследования двойного назначения, даже не подозревая о том, что вскоре произойдет. Потом вмешалась политика. А теперь… угадай, каково это – находиться в статусе приезжего, работать здесь, заполнять формы для работы с вирусом. Они присматривают за мной. Они с подозрением следят за каждым моим движением.
Паоло стиснул зубы.
Он очень много работал, не спал ночами. Я положила свою руку на его.
Если б я была на месте Паоло, нервы уже бы не выдержали, однако его голос был спокойным, не ожесточенным.
– Я понимаю, – сказал он, – причина, по которой они присматривают за нами, та же, почему мы так много работаем. Одна утечка, и придется наблюдать настоящую пандемию. Благодаря сегодняшнему авиасообщению высокопатогенный вирус может в кратчайшие сроки распространиться и выйти на глобальный уровень. Итак, есть правила. Чем серьезнее вирус, тем жестче вышестоящие органы регулируют нашу работу.
Он свернул на широкую улицу, где белоснежные сугробы отражали яркий свет фонарей. Я выросла в Нэшвилле, но мы были очень далеко от моих родных краев. Высокие каменные заборы со сливными трубами и причудливая рождественская иллюминация снова возбудили во мне опасения оказаться чужой на этом празднике жизни, причем я не могла понять, как академический ученый может позволить себе жить в таком месте.