Николай как услышал эти слова, так сразу же и стушевался… Вернее, Чернова, услышав эти слова, сразу же стушевалась.
– Но… но как вы догадались? – в смятении пробормотала она.
– На то мы и великие сыщики, чтобы обо всем догадываться, – скромно заявили Бим, Бом, Бам.
– Но почему, почему вы догадались?! – негодовала разоблаченная Чернова.
– Во-первых, по зубам, – сказал ей Бам. – У вас черные зубы в два ряда.
– Вот ешкин-мошкин! – выругалась по-черному Чернова.
– Во-вторых, по ногам, – сказал ей Бом. – У вас женские туфли на шпильках.
– Вот блин горелый! – выругалась Чернова снова по-черному.
– В-третих, по рукам, – сказал ей Бом – у вас длинные ногти покрытые черным лаком.
– Вот елки-палки! – опять по-черному выругалась Чернова
– Ну а теперь, – потребовали в один голос три сыщика, – говорите правду, одну только правду и ничего, кроме правды!
И Черновой ничего другого, кроме правды, говорить не осталось. Рассказ ее занял десять секунд. Но если его – этот рассказ – растянууууууууть как жевательную резинку, то, растянутый, он сводился к следующему:
В детстве у Черновой была фамилия Белова и она любила все беленькое: беленькие кофточки, беленькие шапочки, беленькие юбочки… И молочко, тоже, естественно, беленькое, любила девочка Белова попить из беленькой же чашечки; и кашку манную, тоже, разумеется, беленькую, любила девочка Белова поесть из беленькой же тарелочки… В общем, жила себе, жила девочка Белова на белом свете, вся такая беленька-пребеленькая, пока не пришла ей пора влюбиться. И влюбилась девочка Белова в мальчика Колю. Тоже довольно беленького на вид. Но внешность, как известно, обманчива. Хоть мальчик Коля и был с виду беленьким, но обманул он девочку Белову по-черному. И белый свет сразу же померк в глазах девочки Беловой, а сама она в тот же миг стала девочкой Черновой.
Сыщики, услышав о столь печальной участи девочки Беловой, разом достали свои носовые платки и вытерли друг у дружки набежавшие на глаза слезы.
А Чернова, она же бывшая Белова, продолжала:
– И тогда я решила страшно отомстить мальчику Коле…
– Спасибо, спасибо, – перебили ее на этом Бам, Бим и Бом. – Дальше нам все яснее ясного.
– А что вам яснее ясного? – не поняла Чернова.
– А то нам яснее ясного, – сказал ей Бом, – что придется вам сейчас пойти в тюрьму и посидеть там лет семь.
– Или лет восемь, – добавил Бим.
– Или лет девять, – прибавил Бом.
– Дайте уж для ровного счета лет десять, – попросила Чернова.
– Хорошо, – расщедрились добрые сыщики. – Берите десять лет.
И Чернова, взяв десять лет, пошла в тюрьму.