— Ну, Сунян, твой отец рассказал, что вчера ты приготовила для хозяина отличную жареную курицу.
Девушка бросила на него застенчивый взгляд и чуть улыбнулась. Судья продолжил:
— Деревенская еда куда вкуснее того, чем кормят у нас в городе. Госпоже, наверное, твоя курица тоже понравилась?
Девушка пожала плечами.
— Она оказалась настоящая гордячка. Села на стул в спальне и даже не обернулась, когда я с ней поздоровалась. Нет, не повернулась!
— Но разве она не перекинулась с тобой парой слов, когда ты убирала посуду?
— Так она уже в кровати лежала, — ответила девушка.
Судья Ди задумчиво поглаживал бороду. Наконец он спросил:
— Кстати, хорошо ли ты знакома с госпожой Ку? Я говорю о дочери ученого господина Цзао, которая недавно вышла в городе замуж.
— Видела ее раз или два, издалека, с поля, вместе с ее братом, — отозвалась девушка. — Говорят, она приветливая, не то что эти городские.
— Что ж, теперь покажи нам дорогу к дому ученого господина Цзао. Там, у хижины, стражники дадут тебе лошадь. Потом мы вместе отправимся в город; твой отец тоже поедет туда.
Глава 10
ФИЛОСОФ ВЕЩАЕТ О ВЫСОКИХ МАТЕРИЯХ; СУДЬЯ РАСКРЫВАЕТ СУТЬ ЗАПУТАННОГО УБИЙСТВА
К своему изумлению, судья обнаружил, что ученый господин Цзао живет в трехэтажной башне, выстроенной на поросшем соснами холме. Он оставил Хуна и Сунян в маленькой сторожке, сам же, вслед за встретившим его господином Цзао, направился к лестнице. Поднимаясь по узким ступеням, господин Цзао объяснил, что в былые времена здание это служило сторожевой башней, игравшей важную роль в местных войнах. Его семья уже много поколений владеет ею, но жили они всегда в городе. После смерти отца, торговавшего чаем, господин Цзао продал городской дом и переехал в башню.
— Когда мы поднимемся в мою библиотеку, вы поймете причину такого решения, — добавил он.
Вступив в восьмиугольную комнату на верхнем этаже, господин Цзао широким жестом указал на вид, открывающийся из большого окна.
— Для размышлений мне необходимо пространство, мой господин! Из этой библиотеки я обозреваю небо и землю, тем самым питая свое вдохновение.
Судья Ди выразил подобающее восхищение видом. Он обратил внимание на то, что из северного окна хорошо виден заброшенный храм, но дорога перед ним скрыта растущими у развилки деревьями.
Когда они уселись у большого стола, заваленного бумагами, ученый господин Цзао нетерпеливо осведомился:
— Что, ваша честь, говорят в столице о моем учении?
Судье Ди никогда прежде не слышал, чтобы кто-то упоминал имя ученого Цзао, но проявил вежливость:
— До меня доходили слухи, что вашу философию считают весьма самобытной.