Впрочем, ведь не только в России гордятся исключительной особенностью своего организма усваивать энное количество водки или иных спиртных напитков!
После совместного посещения ближайшего бассейна я убедился, что Кэт и в самом деле великолепно плавает, так что могла бы работать по специальности — то есть тренером. Однако неуемная натура понуждала ее к разгульной жизни, а потому из всех своих талантов Катюха использовала только один…
Нет, это был даже не секс — в постели она не демонстрировала ничего выдающегося, да и темпераментом особым не отличалась. Главный ее талант состоял в умении «разводить мужиков на бабки», и в этом ей поистине не было равных! Помнится, когда-то в юности я читал плутовской роман одного старинного испанского писателя, носивший довольно длинное название: «Севильская куница, или Удочка для кошельков». Так вот, Катюха была именно такой удочкой, причем почти никогда не остававшейся без улова! Подобные женщины существовали и будут существовать во все времена, создавая неисчислимое множество пикантных и плутовских сюжетов!
Сколько раз я ей в шутку говорил одну фразу «Эх, Катюха, как жаль, что у тебя в этой жизни только два интереса — поскорей бы кончил и побольше бы заплатил!» И сколько раз она мне отвечала: «Отстань!»
Кроме того, за исключением ситуации тяжелого похмелья, Кэт обычно была ласковой, веселой и забавной, причем забавной настолько, что мне нравилось даже ее любимое ругательство — «тупорылое существо», которым она меня не раз потчевала. Другое ее любимое выражение: «здесь ты тему путаешь» мне так понравилось, что я его даже перенял и потом сам не раз использовал.
Оттенков обаяния у нее было примерно столько же, сколько производных от ее имени можно было создать с помощью самых различных суффиксов — начиная с уменьшительно-ласкательных — Катюшка, Катенька, Катеринка — и кончая грубовато-просто-народными — Катюха, Катька. А ведь еще были англизированные варианты — Кэт, Катрин или Катриона!
Спала она довольно беспокойно — порой хныкала во сне как ребенок или резко дергалась, заставляя меня просыпаться. Особенно тяжело было спать с ней пьяной. Однажды она разбудила меня, уронив руку на мою голову, после чего резко присела на кровати, зажгла ночник и, глядя мне в лицо абсолютно безумными глазами, спросила:
— Ты кто?
— Свои, — сонно отвечал я, поворачиваясь на другой бок, — спи дальше, пьяное чудовище, и не забудь выключить свет. А если забыла, как меня зовут, то завтра представлюсь…
В другой раз получилось еще смешнее. Памятуя о том, насколько трепетно она относится к оставленной в провинции матери, мне было чертовски забавно услышать пожелание, трижды повторенное во время пьяного ночного бреда: