— Отличный дядечка. Да и я ему очень понравилась! Мы даже договорились встретиться снова, как только его выпустят на свободу.
— Ну, мать, — невольно засмеялся я, вспомнив газетные статьи, посвященные данному процессу, — боюсь, что к тому времени или он станет импотентом, или ты состаришься!
— Да иди ты! Я никогда не состарюсь!
— Ну-ну.
— А на обратном пути ко мне еще охранник начал приставать, — после некоторой паузы вдруг вспомнила Катюха, — все порывался отнять меня у адвоката и затащить в свободную камеру. Даже сто баксов обещал…
— Но ему-то, я надеюсь, ты не дала?
— Нет, что ты, — не слишком уверенным тоном отвечала она. — Этого еще не хватало.
Я так и не понял, чем была вызвана эта неуверенность — то ли ложью, то ли сожалением об упущенном заработке, однако самым категоричным тоном заявил:
— В любом случае, как только вернемся домой, ты немедленно примешь ароматическую ванну, чтобы смыть с себя все тюремные запахи!
Пару месяцев спустя, анализируя все последующие события, я с большой долей вероятности предположил, что именно во время этого достопамятного визита в тюрьму меня и заприметили те крайне неприятные персонажи, с которыми мне вскоре пришлось столкнуться…
«Удочка для кошельков»
(начало ноября)
Несмотря на зловещие предостережения Вики, жизнь с Катюхой мне стала определенно нравиться, причем с каждым днем все больше и больше. Моя новая подруга обнаружила целую кучу талантов — она прекрасно стригла, замечательно готовила, хорошо пела и удивительно красиво танцевала. Последние два таланта Кэт особенно любила демонстрировать мне в подвыпившем виде, — а это было ее нормальное состояние, когда она возвращалась от очередного клиента.
К сожалению, выпить она любила… Российское пьянство — это самая могучая традиция нашего государства, а проблема похмелья объединяет все слои общества, начиная от «новых русских» и кончая бомжами. Но отчего в России много пьют? С горя? С радости? От тоски и скуки? Хотят пить — и пьют? От холода?
Все это чушь! У нас пьют по самой тривиальной причине — от лени. Ни одна нация не уважает лентяев, поэтому свое лентяйство надо как-то скрывать. Предположим, лежит какой-нибудь Обломов на диване, ничего не делает и плюет в потолок. Отвратительный персонаж отвратительно написанного романа, которым зачем-то мучают школьников, прививая им отвращение к Гончарову. (А ведь это автор «Обыкновенной истории» — одного из лучших романов, написанных на любимую тему XIX века — молодой провинциал приезжает покорять столицу!) Как будут относиться к такому персонажу? Ясное дело — презрительно обзовут лодырем и бездельником. А вот если бы он лежал не просто так, а в пьяном виде и рядом с ним громоздилась бы батарея пустых бутылок, то отношение было бы совсем иным — понимающе уважительным: «У товарища запой!»