«Всего?» — мысленно ужаснулся злополучный литератор, а вслух промямлил:
«Привет, Мария. Раздевайся, проходи…»
«Что, вот прям так сразу и раздеваться? — с иронией кокетничающей слонихи осведомилась Маша, заставив литератора похолодеть от самых скверных предчувствий. — А чего ты такой кислый?»
«Похмелье», — зачем-то соврал он, хотя не пил уже целую неделю.
«Это мы вылечим, — заверила гостья, снимая плащ и доставая из объемистой хозяйственной сумки, в которой вполне могла бы поместиться семейка лилипутов, литровую бутыль «Золотого кольца». — Закусь у тебя найдется?»
«Я не пью, мне нельзя…»
«Как не пьешь, почему нельзя? А похмелье от чего — от кваса? Будет врать-то!»
Литератор жалко улыбнулся, пожал плечами и пригласил Машу в гостиную.
«Только мне скоро придется уходить, — робко предупредил он, доставая бокалы, — я тут к врачу на прием записался, никак нельзя пропустить…»
«А от чего лечишься? Не от СПИДа, надеюсь?»
«Нет, не от СПИДа. — На столь страшное признание литератор не решился, зато вдохновенно придумал другое: — У меня полнейшая импотенция!»
«И это вылечим! — ухмыляясь, пообещала Маша и, к неописуемому ужасу бывшего любовника, достала из сумки упаковку «Виагры». — Вот, своему мужику купила, но, по старой памяти, для тебя не жалко!»
«Я погиб! — в стиле персонажей романтического девятнадцатого века трагически подумал литератор. — Лучше бы она была не так памятлива! Если эта свиноматка не придушит меня своим бюстом, то затрахает до смерти! Да ей племенного хряка мало!»
С каким же облегчением он услышал телефонный звонок и, отчаянно надеясь на спасение, сорвал трубку.
«Говорите!»
Звонила какая-то из его редакторш, что-то уточнить по поводу верстки нового романа. Литератор мгновенно сообразил, как это можно использовать, и начал всячески ворковать, немало удивив эту почтенную, предпенсионного возраста даму ласковыми обращениями типа «моя милая» и «лапуля».
Дождавшись, пока она простится и, повесив трубку, пойдет рассказывать всей редакции, что их знаменитый автор допился до белой горячки, он произнес последнюю фразу:
«Приезжай, скорей, любимая, только не удивляйся, что у нас гости. Нет-нет, потом все объясню. Да, разумеется, я выйду тебя встретить. Все, жду и целую», — после чего повесил трубку и с некоторым облегчением посмотрел на Машу, которая укоризненно покачала головой и погрозила ему пальцем — настолько толстым, что им можно было затыкать винные бочки.
«Кого это ты так ждешь? — подозрительно поинтересовалась она, успев наполнить бокалы и нарезать колбасы. — Или тебе одной меня мало?»