Наглядевшись на меня, дети залезли на диван, стали прыгать, шуметь, кувыркаться. Краснухин, не глядя на них, говорил: «А ну марш отсюда!» Но они не обращали на эти слова никакого внимания, продолжали прыгать и шуметь. И самому Краснухину они, по-видимому, не слишком мешали. Или он просто такой добрый — не может их выгнать.
Краснухин не спросил, кто я и откуда, взял у меня спрута, рассмотрел.
— Что ты хочешь за него?
— А что у вас есть?
Краснухин повращал глазами.
— Мало ли что у меня есть…
Он отодвинул мольберты, за стеклом шкафа стояли нэцкэ. Много нэцкэ. У Веэна большой шкаф, и каждая нэцкэ видна, как на выставке. А здесь шкаф небольшой, и фигурки стояли тесно, в несколько рядов.
Перебирая нэцкэ и отыскивая ту, которую он собирался дать мне за спрута, Краснухин спросил:
— Давно собираешь?
— Нет.
— Знаком с настоящими коллекционерами?
— Так, с некоторыми…
Мои ответы были неуверенными, мне было стыдно врать. Краснухин внимательно посмотрел на меня. Тем временем Галя и Саша расшумелись на диване так, что мы с Краснухиным почти не слышали друг друга.
— Люда, забери их! — крикнул Краснухин.
В мастерскую вошла молодая женщина, тонкая и стройная, с прекрасным и измученным лицом, какое, наверно, и должно быть у жены настоящего художника: она и натурщица, и мать, и хозяйка в доме, где мало денег и много неприятностей.
Она позвала детей, и они покорно пошли за ней.
Краснухин поставил на стол несколько нэцкэ:
— Выбирай.
Ни одна нэцкэ мне не понравилась. Лебедь, черепаха, крыса, лягушка, кучка грибов, заяц… Наверно, Краснухин предлагал мне не лучшие нэцкэ — да ведь и спрут не многого стоил. И кроме того, мне нравились фигурки людей. Меня охватил азарт обмена, как будто я меняю нэцкэ для себя.
В эту минуту я понял, что коллекционирование — это страсть, игра и риск.
— Мне нравятся изображения людей, — сказал я.
Я показал на ярко раскрашенную фигурку клоуна в колпаке, широченных брюках, с красным, веселым, разрисованным лицом. Одна нога его была приподнята, он притопывал, приплясывал, излучал радость и веселье. Такую нэцкэ я бы взял с удовольствием.
Краснухин повращал глазами.
— Мало ли, брат, что тебе нравится. Ты, я вижу, не дурак.
— А вы знаете такую нэцкэ — мальчик с книгой? — спросил я.
Краснухин пристально посмотрел на меня.
— Откуда ты знаешь про нее?
— Читал.
— Это знаменитая нэцкэ, — сказал Краснухин, — лучшая из коллекции Мавродаки.
— Кто такой Мавродаки?
— Ты собираешь нэцкэ и не знаешь, кто такой Мавродаки?
— Не знаю, — признался я.
— Коллекция Мавродаки была лучшей в стране.
— Вы сказали Мавродаки?