Каждый такт грани «Единство Дравэрина» равен одному проценту пустарной энергии, которую можно вложить в усиление одного или каждого из Атрибутов. Так 1 пустар равен одному Очку Атрибута.
Внимание! Разблокирована для выбора особая стотактовая грань «Неубиваемый Дравэрин»!
Техника «Неубиваемый Дравэрин» позволяет при помощи пустарной энергии управлять всеми процессами вашего организма, в том числе выработкой гормонов или запуском усиленного процесса регенерации физических повреждений.
Каждый такт грани равен одному проценту пустарной энергии, которую можно использовать в применении техники.
Внимание! Разблокирована для выбора особая стотактовая грань «Гуру боевых искусств»!
Развитие данной грани позволяет отточить мастерство боевых искусств до поистине заоблачных величин, дабы вы по праву могли считаться лучшим бойцом Древнира.
Миг – и сознание вновь уподобилось тихому озеру.
Я недвижимо лежал на спине, чувствуя одеревеневшими мышцами впивающиеся в них доски. Размеренно дыша и ощущая скользящий по полу сквозняк, наслаждался приносимым им морозным запахом, смешивающимся с растекающимся по помещению ароматом горящих в очаге свежих поленьев, ласкающих слух тихим, едва слышимым потрескиванием. И вместе с постепенным пробуждением органов чувств тело наполнялось возвращающейся силой, вместе с которой крепла уверенность в одной донельзя простой мысли:
Я вернулся.
Подняв ещё не до конца окрепшую правую руку, скользнул пальцами по груди и прижал ладонь к сердцу. К абсолютно здоровому, равномерно бьющемуся сердцу, более не пронзенному осколками рёбер.
Медленно открыв глаза, уставился на размытый, тонущий в тумане потолок, отчего голова слегка закружилась и к горлу подкатил неприятный комок. Однако уже через несколько секунд мутная картинка наконец прояснилась и зрение полностью восстановилось, открыв вид на висящую надо мной простенькую круговую люстру, в трёх разветвлениях которой блестели отключенные, грубо огранённые кристасветы.
Шевельнув левой рукой, удивился тому, с каким трудом это удалось сделать, после чего поднял тяжелую конечность к глазам и осмотрел ладонь, окончательно превратившуюся в когтистую дриарилловую лапу.
Лапу волколака.
— Рад снова тебя видеть, Саргон.
Нахмурившись, я опустил лапу и неспешно приподнялся, сев на полу и устремив немигающий взгляд на высокую фигуру стоящего у окна Хайзена, сложившего за спиной руки и смотрящего на улицу.
— Надо признать, ты вернулся весьма вовремя. — Старый жаброид слегка повернул голову. – У нас гости.
Чуть помедлив, я поднялся на ноги, расправил плечи и глубоко вздохнул, а затем, тяжело прихрамывая из-за левой ноги, ставшей звериной, как и практически вся левая сторона моего тела, молча подошел к Хайзену и встал рядом с ним.