Оттолкнув искорёженный кусок метала, некогда бывший периллой, Айсер вылез наружу. Свет обжигал его глаза, и Айсер закрыл их, пытаясь к нему привыкнуть. Ему пришлось просидеть минуты три, тяжело дыша, прежде чем он смог перевести дух. Слюна стекала с уголка его губы. Борясь с болью, он всё же раскрыл свои глаза, подставляя их коричневому небу, укрывшем собой солнце. Из глаза потекли капельки влаги, но только одним из них Айсер видел хорошо. Другим, левым глазом, он едва различал цвета, а свет был лишь блеклой, тусклой копией самого себя. Радиоактивный пепел осыпался снегом на землю. Его частички уже остыли. Они летали в воздухе, описывая незамысловатые пируэты на фоне коричневых облаков, затянувших собой всё от горизонта до горизонта. Больше не было целых зданий, превратившихся в горы мусора и металлолома, на которых сидел Айсер. Лесные деревья были вырваны с корнями. Их обожжённые стволы смешались с разрушенными зданиями. Грибовидное облако взрыва нависло на севере в километре-полтора. Оно едва различалось на фоне такого же неба.
Айсера вырвало сразу же, как только он встал на ноги. Рвота была перемешана с кровью. Айсер вытер рот рукой, ощущая странное чувство. Он вытянул руку, пытаясь осмотреть её. Кожа на всей открытой поверхности руки обгорела, представляя собой один сплошной ожог предпоследней степени. Обгоревшая кожа в некоторых местах отслоилась. Остальное тело выглядело не лучше. Одежда, принявшая на себя тепло, выгорела, слипнувшись с кожей. Поперёк горла встал ком, который не желал проходить, и Айсеру приходилось то постоянно глотать слюну, то кашлять кровью.
— Луна, — он снова попытался выкрикнуть, и на этот раз получилось громче, но никто не ответил. Плохо ориентируясь в пространстве, Айсер обратился к своим нейромодам, но те, подвергнутые электромагнитному импульсу, мёртво молчали. Айсер пытался обдумать, что ему делать дальше, но голова так болела, что он не смог этого сделать. Всё, что ему сейчас хотелось — это идти. Не важно куда. Просто идти. Он, спотыкаясь об завалы, пошёл в противоположную сторону от ядерного гриба, нависшего, словно исполинский титан, восставший из Тартара.
Неизвестно сколько времени Айсер бродил, постоянно выкрикивая имя Луны, в надежде отыскать её. Всюду его окружали разрушения, оставленные взрывов, и выжженные трупы людей, укрытые за завалами. Его постоянно тошнило. Иногда чесалась обугленная кожа на черепе, откуда время от времени Айсер вырывал куски волос, в попытке уменьшить боль и зуд, охвативших его тело. Мочевой пузырь опорожнялся сам по себе, не требуя разрешения своего владельца. Суставы ужасно болели и идти было сложно, но Айсер продолжал идти, не зная, зачем он это делает. Он молился вселенной, чтобы с Луной было всё в порядке. Даже спустя несколько часов после взрыва, небо всё ещё оставалось ржаво-коричневого цвета, чему Айсер даже был рад. Глаза постоянно слезились от света, и ему приходилось их вытирать. Всё казалось нереальным, словно во сне, и вот-вот он проснётся в постели, рядом с Луной. Но время шло, и надежда о приснившимся кошмаре уступала место кошмару наяву, в котором и оказался Айсер.