Тут на вкус и цвет все фломастеры разные, но даже женщины гномов отличаются от многих других разумных.
Мягкие с братьями и мужьями, они могли превратиться в злобных фурий с любым, кто посягнул на святое для них. Причем, если нападавший думает, что в таком случае можно отделаться всего лишь ударом сковородкой, то его смертельно разочаруют кинжалом или шестопером.
Преданные и ласковые жены. Так будет правильнее всего сказать про представительниц прекрасной половины гномьего племени. Эх, жалко не мой типаж. Да и вообще губу раскатывать не стоит, есть несколько верных способов завести кровавую вражду с любым гномьим народом.
Первый и наиболее распространённый — это украсть что-то у подгорных мастеров, но за это в любом социуме по голове не погладят, а вот второй и третий уже являются изысканной формой мазохизма. Обидь гномку или ребенка, за такое бородачи скальп снимут и с Тана, прикопают поглубже и будут дружно отрицать: «Не-не, не видели, а кто таков был покойник?».
Продиктовано это соотношением полов, ведь женщин всегда намного меньше, чем мужчин. Зато детей в семье счастливчика, наоборот много, но почти всегда мальчики.
В общем, женщины, к какой бы расе, социальной группе или вероисповеданию не относились, всегда останутся женщинами — за это мы их и любим, а эти женщины теперь часть моего нового народа, а значит, дороже всех остальных в разы. На душе сразу стало теплее.
В такой неге я и пребывал аж до самых дверей темницы, где пришлось отбросить неуместную веселость. Собраться, делаю морду кирпичом, грозный взгляд и вхожу в дверь. Все тот же памятный еще со второго дня коридор и в конце помещение охраны. Буквально на пороге меня встречает Строри. И этот изменился, успел обзавестись доспехом и комплектом оружия. В таком виде он мне нравился больше, чем со злыми слезами на глазах.
— Кур Казад, мой Тан, все ваши приказы выполнены, пленные приведены в нормальное состояние, камеры вычищены. Тан, продовольствия в обрез, качество-то я смог улучшить, но вот пайки все равно небольшие получились. — Так, чет я не помню, чтоб у нас разговор шел о чистоте и улучшении, но я не против. Инициатива должна поощряться.
— Кур Казад, Строри. — Еще не «хирдман Строри», но уже и не «Позор рода». — Вижу, что на вверенном тебе участке все хорошо, и искренне рад этому. Про продуктовую проблему я в курсе, решаем. К сожалению, Совет пока не собран, и я не могу тебя обрадовать решением по твоему вопросу, но я оценил. Если ты и дальше не подведешь, то на Совете мой голос будет в твою защиту.
Не вру, конечно, но многое не договариваю. Как бы не повернулось дело, но высокого звания ему уже никогда не видать, не забудут ему предательства. Даже если я своей волей назначу его пусть даже десятником, то будет много шума как в верхах, в Совете, так и в низах, среди воинов. Это довод для кого-то, ну а тому, кто не хватает «звезд с неба», и этого должно хватить: либо ты бесправный раб, либо наемник на чьей-то службе, либо кровь от крови своего Народа, «свой среди своих».