— Ну, соколики мои дорогие, — говорила между тем Мария, ставя на стол тарелки с закусками, — проголодались небось. Чего пить-то будете? Саша, вам, наверное, водочки, а тебе, Ульяша?
— И мне немного водки.
Ульяна придвинула к столу кресло, села, положила ногу на ногу, полы халата распахнулись, ноги совсем оголились.
— Двигайся ближе, — сказала Мария, усмехаясь, — Саша уже насмотрелся на твои распрекрасные ножки. Как, Саша, насмотрелся?
— Что ему мои ножки? — отозвалась Ульяна. — Он на своих танцах сколько ножек перевидал. И беленьких, и черненьких, и в крапинку.
— В крапинку не попадались, — засмеялся Саша.
— Ладно, ребятушки. — Мария налила рюмку — Выпьем со встречей.
Ульяна тоже подняла рюмку. В ее взгляде вдруг появилась серьезность.
— Выпьем за столицу нашей родины — Москву. Мы ведь с Сашей земляки, почти соседи.
Страхуется. Если переспит с ним, не дознаются. А по рюмочке пропустить — пропустили у подруги за столицу нашей родины.
Выпили. Закусили. Такой закуски Саша давно не видел: икра черная и красная, лососина, ветчина, водка без запаха сивухи, морс смородиновый и клюквенный. Любят хорошо пожить, научились.
Ульяна протянула Саше тарелку.
— Саша, положи мне всего понемножку.
Мария пододвинула салатницы с маринованными грибками, огурцами, помидорами.
— Попробуйте и моих солений.
Ульяна попробовала, похвалила:
— Хорошо. Петровна твоя, что ли, мариновала?
— Она.
— Домашняя закуска самая лучшая. Только некогда этим заниматься.
Она держала тарелку на коленях. Есть ей было не слишком удобно, но хотела сидеть полуголой.
— Я вас еще пельменями угощу, нашими, уфимскими.
Ульяна посмотрела на часы.
— Двенадцатый час. Надо в гостиницу позвонить.
Встала, подошла к телефону, вызвала гостиницу.
— Большакова говорит. Я задержалась у подруги, поздно машину вызывать, неудобно. Заночую здесь. Запишите телефон.
— Зачем телефон дала? — сказала Мария. — Будут ночью беспокоить.
Ульяна возвратилась на свое место.
— Звонить никто не будет, никому я ночью не нужна. Вот, может быть, только Сашеньке, если не побрезгует. Как, Саша, любишь таких, как я?
— Каких таких?
— Рыжих, нахальных и бесстыжих.
Он засмеялся: вот она и сама сказала о себе так, как он о ней думал.
— Кто же их не любит?
Ульяна вернулась к разговору.
— Телефон дала на случай, если завтра поинтересуются, где ночь провела. За товарищами из центра тут в четыре глаза глядят, каждый норовит за тобой телегу послать.
Мария встала.
— Сейчас пельмени принесу, только не балуйтесь тут без меня.
Опытная сводня…
Ульяна наклонилась к Саше, в упор смотрела на него своими большими зелеными глазами, неожиданно сказала: