Несмотря на отвращение и презрение, проявляемые в отношении мужской тучности, сами тучные мужчины часто не готовы прибегать к таким способам снижения веса, как диеты, потому что подобные практики закодированы как женские и ассоциируются с тщеславием и помешанностью на своем внешнем виде – стереотипными отрицательными нарциссическими чертами, приписываемыми женщинам (или гомосексуалам) [Gill, 2008; Mallyon et al., 2010]. Даже минимальная озабоченность своей внешностью и желание ее изменить высмеиваются в нормативной мужской культуре как «девчачьи» или «гейские». Например, австралийские мужчины, участвовавшие в диетических программах, не стремились поделиться с другими информацией о том, что они сидят на диете, чтобы похудеть, потому что это угрожало их чувству мужественности [Mallyon et al., 2010]. Интервью с мужчинами из различных частей Англии и Австралии показали, что, хотя они одобряли идею «заботы» о своем теле с помощью практик контроля над весом и крайне отрицательно относились к избыточному весу, они все же считали, что нарциссическая одержимость своим внешним видом не подобает мужчине [Gill, 2008]. Исследование, посвященное мужчинам – членам клуба для похудения в северной Англии, показывает, что они склонны объяснять избыточные размеры и вес своего тела «мышечной массой». Они утверждали, что, поскольку у них развитые мускулы, то и вес тела, соответственно, больше. Они боялись слишком сильно похудеть, потому что не хотели выглядеть истощенными и костлявыми, отмечая, что такое тело выглядит скорее больным, чем здоровым. Они полагали, что избыточный вес лучше излишней худобы, потому что мужское тело должно быть скорее крупным, нежели изящным и худощавым. Подобные исследования показывают, что представления о «тучности» и «ожирении» всегда произвольны. Некоторые мужчины, сбросившие большой вес, больше не считали себя тучными и были довольны своим весом, несмотря на то что согласно ИМТ у них по-прежнему был избыточный вес или ожирение. Опыт этих мужчин противоречил идее о том, что ИМТ – единственный метод, позволяющий дать определение ожирению [Monaghan, 2007].
В то время как в области гуманитарных дисциплин и социальных наук существует множество интересных и глубоких работ на тему текучести и проницаемости (пористости) женского тела, о чем мы уже говорили выше, очень мало написано о смыслах, связанных с текучестью мужского тела, за исключением работ, посвященных ВИЧ/СПИД и гомосексуальности. Хаотичность и проницаемость этого тела, которое преподносится как идеально герметичное по сравнению со всеми прочими типами телесности, т.е. тела белого молодого гетеросексуального здорового мужчины, крайне редко исследовались [Longhurst, 2001]. Исследование Лонгхёрст [Ibid.] новозеландцев и шотландцев обоего пола на руководящих должностях показало, что все опрошенные настоятельно подчеркивали важность «корпоративного» облика на работе: ухоженность, «корпоративная униформа» (деловой костюм), а также подтянутое и стройное тело. Все эти практики себя должны были предъявлять корпоративную идентичность, подразумевавшую строгий контроль над телесными границами, непроницаемость для проникновения извне и тем самым авторитетность и рациональность. «Хорошо выглядеть» – один из важнейших императивов успешной управленческой идентичности и у женщин, и у мужчин. Неспортивное, дряблое, тучное тело – это, с их точки зрения, провал, несоответствие идеальному образу. Как выразился один мужчина-управленец, «жирный неряха в дорогом костюме все равно жирный неряха. Нехорошо так говорить, но это так и есть» (цит. по [Longhurst, 2001, p. 114]). Интервью с канадскими мальчиками, проходившими курс похудения в больнице, показали, что детям уже очень хорошо были известны культурные значения, связывающие тучность с мягкой женственной телесностью. Они хотели не только похудеть, но и заполучить «рельефную» мускулатуру, чтобы соответствовать идеалу мужского тела [Ward, Beausoleil, Heath, 2017].