Поскольку тучное постоянно кодируется как женское, как свойство неконтролируемой, нерегулируемой и негерметичной женской телесности, тучные мужчины считаются женственными, их тела выглядят немужественными из-за своих мягких округлых очертаний. Им не хватает фаллической твердости идеализированного мужского тела, поэтому распространено представление о том, что тучный мужчина не испытывает сексуального желания или влечения к женщинам. В культуре тучный мужчина изображается как инфантильный неуклюжий простофиля, лишенный таких типичных мужских свойств, как авторитетность и властность [Mosher, 2001]. Тучные мужчины считаются асексуальными – мужчина-ребенок или евнух – из-за детской пухлости их тела: они недостаточно маскулинны, чтобы обладать мужской энергией и испытывать сексуальные желания. Также считается, что они не способны привлечь интерес потенциального сексуального партнера. В массовой культуре тучный мужчина часто изображается либо монстром с вытесненными сексуальными желаниями, либо жалким персонажем, в чьих ухаживаниях никто не заинтересован [Harker, 2016]. В некоторых частях гей-сообщества, в котором мужской сексуальной привлекательности, как правило, уделяется больше внимания, чем в гетеросексуальных культурах, тучные мужчины испытывают отвержение и дискриминацию со стороны других геев [Whitesel, Shuman, 2016]. Гомер Симпсон – архетипический тучный мужчина: мягкий, круглый, глупый, жадный, ленивый, достойный только презрения. Как я писала выше, в новых медиа гифки с Гомером Симпсоном часто используются для изображения тучных мужчин наряду с мемами и роликами YouTube на тему «промахи толстяков». На самом деле тучные мужчины появляются в подобных жанрах медийного фэт-шейминга гораздо чаще, чем женщины. Худые мужчины также гораздо больше, чем худые женщины, подвергаются бодишеймингу в визуальных материалах новых цифровых медиа. Они часто выступают объектами насмешек в гифках и мемах, их изображают как неполноценных по сравнению с мускулистыми мужчинами, на фоне которых они выглядят слабыми и непривлекательными. Подобные культурные артефакты симптоматичны для представлений о мужской внешности, сосредоточенных исключительно вокруг идеализированного мускулистого спортивного тела как доминирующего типа маскулинности [Wagner, 2016].
Мужчины часто очень остро чувствуют несоответствие своей физической и спортивной формы идеализированным моделям маскулинности. Мужчины – жители северной Англии, которых интервьюировал Монахан [Monaghan, 2007; Monaghan, Hardey, 2011], использовали выражение «жирный ублюдок» для описания самих себя и других тучных мужчин. Иногда они употребляют это выражение с гордостью, но чаще – в уничижительном смысле, имея в виду отсутствие самоконтроля и физической привлекательности. «Гордый жирный ублюдок» – на некоторых сайтах его называют «Большим Красивым Мужиком» (см. [Monaghan, 2005b], а также гл. 6) – описывает свою тучность либо как неотъемлемую часть наслаждения такими радостями жизни, как культура пабов или чревоугодие, либо как проявление беспечности или пренебрежения своим физическим здоровьем. Представитель рабочего класса, определяя себя как «жирного ублюдка», сопротивляется как ограничивающим требованиям медицинского и здравоохранительного дискурсов в отношении веса, так и пристрастиям среднего класса, одержимого идеей сурового контроля над телом во имя эстетических идеалов. Тем не менее и в этой среде вполне очевидна амбивалентность. Называя себя «жирным ублюдком», такой человек как бы наносит предупреждающий удар, направленный против тех, кто высмеивает размеры его тела. Для некоторых мужчин, опрошенных Монаханом, самоназвание «жирные ублюдки» было, несомненно, частью «испорченной идентичности», о которой говорит Гофман [Goffman, 1963; Gill, 2008]. Таким образом, это прозвище одновременно и отражает уничижительные смыслы мужской тучности, и сопротивляется им – в зависимости от того, кто использует этот термин и в каком контексте.