И ослушаться этого приказа она не могла лишь по одной причине – страх.
Ещё в детстве, когда Лилит стояла над трупом изуродованной мамы, в её незрелом сознании навсегда закрепилось одно простое правило: твой отец – чудовище. А чудовищ надо во всём слушаться, ведь ты – жалкое мясо.
Она боялась Валира, потому что с самого детства боялась отца, ведь Валир – ещё хуже. Она чувствует это.
Жертва всегда чувствует угрозу.
— И так…, - монстр на троне опёр серую когтистую лапу на подлокотник и положил голову на кулак, в очередной раз показывая всем видом, насколько большая разница между смертным и Богом, - Ответь, Лилит, ты ведь любишь кого-то другого, да? Мысль о нашем замужестве тебе омерзительна, верно?
Девушка ошарашенно подняла голову и лишь спустя пару секунд осознала, что так делать не стоило. «Не смей терять товарный вид, дочь. Богиня – холодный абсолют красоты. Никаких эмоций. Не расстраивай меня хоть сейчас», - сказал ей тогда Шезму. Но у Лилит не получилось, отчего на душе ей стало ещё омерзительней.
Теперь точно нельзя отказаться от замужества.
Если она выйдет за это чудовище, то, быть может, он её защитит? Может, хоть кто-то это сможет? Хоть один. Она готова сделать всё что угодно, лишь бы не вызвать гнев родного отца.
Всё что угодно.
— Отвечай.
От Бога Войны исходит волна скрываемой до этого энергии, и в душе Лилит что-то перемыкает.
— Да, - ответила она, чувствуя злобу на собственную трусость.
— Ясненько, - даже через маску было понятно, что Валир ухмыляется.
В ту же секунду исчезла вся злость, забирая с собой и смелость. Девушка проморгалась, посмотрела на сияющие глаза жениха и едва не ударила себя по голове от осознания невиданной и нестерпимой дерзости, кою она никогда не позволяла.
Твёрдо не согласится со словами отца – непростительно. Этому её выдрессировали с детства.
— Что-ж, теперь поздно отнекиваться. Давай поговорим, Лилит. Если ты хотела что-то скрыть, то уже не получится, верно? Думаю, нам стоит узнать друг друга получше, не находишь?
Девушка опустила голову и сжала кулаки, едва сдерживая слёзы обиды.
“Дура! Какая же тупорылая дура!”, - думала она, - “И что теперь делать?! Я не могу отвечать на всё честно! Даже если отец не видит, он не должен разочаровываться! Я не могу его подво…”
— Лилит, я чувствую твои эмоции, - вздохнул Бог, - Нет смысла от меня что-то скрывать. Говори как есть.
Девушка подняла взмокшие глаза.
— От этого диалога зависит, будешь ты счастлива или нет.
— О чём… это вы?
— Когда ты решилась сказать «да» – то было влиянием моего гипноза. Я просто заставил тебя разозлиться на собственную лживость и слабость. Но сейчас я хочу поговорить с тобой настоящей, Лилит. Прошу, расскажи мне всё, что у тебя на душе. Не переживай, Шезму не узнает – прочитать мысли вне храма он не сможет, а я ничего не сообщу. Здесь ты в безопасности. И именно здесь решится, будешь ли ты до конца жизни чувствовать себя несчастным куском инструмента, или же заслужишь шанс найти своё счастье, - он вздохнул, а в его голосе чувствовалась столь знакомая девушке печаль воспоминаний, - Прошу, ответь – почему ты не хочешь выходить за меня замуж?