Девушка, которая делила кабинет с Теслой Леонидовной и с которой Илья говорил по телефону, выглядела куда менее женственно и элегантно.
Илья назвал на входе свою фамилию, показал журналистское удостоверение, и его пропустили без малейших проблем, объяснив, куда идти.
Кабинет был маленький и «весь покрытый зеленью, абсолютно весь», как в песне поется. Цветочные горшки стояли всюду: на подоконнике, тумбочках и шкафах. Алела герань, лианы свешивались с полок, а в самом углу росло в кадке симпатичное деревце, усыпанное мелкими белыми цветочками.
– Ух ты, – не сдержался Илья.
– Все так реагируют с непривычки, – улыбнулась девушка, сидевшая за столом справа от входа. – Это Тесла Леонидовна оранжерею развела. Меня Леной зовут. А вы корреспондент?
Илья не успел ответить, как дверь за его спиной открылась и вошла еще одна женщина, как тут же выяснилось, это и была Тесла Леонидовна. Он представился, выдал свою байку, которую уже слышала Лена, а потом, слегка поколебавшись, прибавил:
– Меня в основном интересуют городские достопримечательности, старинные здания, в которых располагались или располагаются больницы. Например, Петровская больница и… – Илья замялся, ругая себя за то, что не удосужился узнать, какие еще лечебные заведения находятся в зданиях, построенных в прошлые столетия, а потом неуклюже закончил: – И другие клиники.
Пару секунд они смотрели друг на друга, словно молча договариваясь или проверяя один другого, после чего Тесла Леонидовна, больше не задавая вопросов, повернулась к девушке и проговорила:
– Леночка, мы с молодым человеком поговорим, это займет, думаю, около двух часов. А ты пока сходи на обед.
– Но до обеда еще далеко, – простодушно заметила Леночка.
– Ничего, по магазинам можно пройтись.
Лицо Лены озарилось улыбкой, больше вопросов она не задавала, быстро собралась и упорхнула прочь со словами: «Я пойду тогда, к двум вернусь».
Илья и Тесла Леонидовна остались одни.
– Зарплаты у нас не очень большие, перспективы туманные, – глядя на закрывшуюся дверь грустно проговорила женщина. – Работают в основном фанатики, старожилы вроде меня да вчерашние студенты. Точнее, студентки. Дожидаются, пока можно будет выйти в декрет, и обратно чаще всего уже не возвращаются.
Она легонько вздохнула и повела рукой в сторону стула, что стоял напротив ее письменного стола.
– Присаживайтесь, Илья. Кофе будете? Правда, могу предложить только растворимый, три в одном.
Он согласился на кофе: любил этот напиток, хотя пил исключительно молотый, варил в турке. Но тут, ясное дело, выбирать не приходилось. Тесла Леонидовна поставила чайник. Повернувшись к нему спиной, она доставала из шкафчика чашки и блюдца.