Была ли в этом хоть какая-то доля истины, сказать невозможно. Но то, что больница зачахла, условия содержания пациентов становились все хуже, а хорошие врачи не желали практиковать в этой клинике, было бесспорно. Потом приключился пожар, одно крыло сгорело, и вскоре лечебницу закрыли.
Правда, несколько лет назад городские власти стали задумываться о том, чтобы открыть больницу заново – восстановить, вернуть былую славу, пригласить докторов. Писались проекты, обговаривались детали, в городской газете даже вышла статья известного профессора, который настаивал на необходимости создания лечебницы для нужд города.
А потом Николай Федорович случайно, по каким-то делам проезжая у подножия холма, на котором ветшали печальные руины лечебницы, велел вознице остановиться и поднялся наверх. А глянув оттуда на город, решил, что хочет жить в этом месте и каждый день любоваться чудным видом.
Потом были переговоры, вопросы, приватные беседы с отцами города. Тот самый профессор, узнав о готовящейся сделке по продаже земли Петровскому для строительства дома, писал Николаю Федоровичу гневные письма, а потом заявился к нему лично.
– В этом месте, в этом здании исторически располагалась клиника! Здание специально спроектировано под нужны медицинского учреждения, – сверкая очками, говорил он. – Да, потребуется реставрация, но это дело менее затратное, чем строительство! К тому же место привычное, что удобно для всех – докторов, персонала, пациентов. Теперь же, по вашей милости, если клинику и решат строить, в чем я сомневаюсь, это случится очень нескоро! – Профессор брызгал слюной и махал перед носом Петровского указательным пальцем. – Имейте в виду, если город останется без больницы для неимущих, это будет на вашей совести!
Доктора Николай Федорович велел спровадить, место купил, как и собирался, старое здание снес и построил новое – он всегда поступал в соответствии с принятым однажды решением. Сейчас, конечно, сильно сожалел об этом, часто вспоминая слова профессора, но сделанного не воротишь.
Можно ли как-то исправить содеянное: сделать крупное пожертвование в пользу строительства новой больницы (профессор был прав, оно так и не началось), возвести церковь, пригласить священника освятить дом?
Петровский был рад приезду сына еще по одной причине: он собирался обсудить происходящее с ним, чтобы принять решение. Отец и сын были разными: Дмитрий, человек гуманитарного склада, наделенный богатым воображением, мог помочь разобраться в происходящем.
Говорить обо всем с чужим, не членом семьи, пусть даже с другом, Николай Фёдорович не стал бы, как не мог поговорить откровенно и с обожаемой женой – ведь она была женщиной, существом чересчур подверженным эмоциям.