Ликование гарнизона продолжалось недолго, поскольку вскоре прибыло новое подкрепление из Европы. Наконец-то на горизонте показался английский флот. Архиепископ Кентерберийский Балдуин, епископ Солсберийский Хьюберт Уолтер и юстициарий Ранульф де Гланвилль прибыли в Тир с людьми, деньгами и припасами в сентябре, а 12 октября они уже были под стенами Акры. Они возвестили войску, что, истинно, короли Англии и Франции находятся на пути в Святую землю. Капеллан архиепископа обрисовал печальную картину нравов в лагере крестоносцев: «Нам стало известно (я говорю об этом с горечью и печалью), что наше войско придерживается постыдных обычаев и предается лени и похоти, но не пестует добродетель. Правителя нет в лагере; нет никого, кто занимался бы добрыми делами. Вожди завидуют друг другу и борются за привилегии. Простой народ бедствует и не имеет никого, кто помог бы ему. В лагере нет и речи о целомудрии, трезвости, вере и благотворительности. Призываю Бога в свидетели, что я не поверил бы, что такое возможно, если бы не увидел положение вещей своими собственными глазами. Турки осаждают нас, каждый день они бросают нам вызов и нападают на нас, а наши рыцари уклоняются от выполнения своих обязанностей и пребывают в бездеятельности в своих шатрах и подобно завоеванному народу позволяют врагу оскорблять себя и оставлять все его действия безнаказанными. Сила Саладина растет день ото дня, а сила нашего войска тем временем постоянно умаляется».
Приход англичан несколько приободрил «рыцарей-уклонистов». Церковники пробудили в них хотя бы рвение, если так и не смогли воздействовать на их моральный облик. Досточтимый архиепископ лично поднял хоругвь святого мученика Фомы Кентерберийского и благословил войско на битву, и епископ Солсберийский и множество других священников и прелатов мужественно пошли в бой. Основные события происходили поблизости от истока южного рукава реки Белус в 10 км к югу от Акры. Наступило утро Дня святого Мартина, 12 ноября. Крестоносцы намеревались подвезти провизию из Хайфы, запасы которой у них почти иссякли. Аванпост сарацин, заметив их передвижение, ввязался с ними в яростную схватку. После того он переместился со своего обычного местопребывания в Эль-Аядийе в Талль-Кейсан. Разделившись на два отряда, сарацины заняли позиции почти напротив друг друга, стараясь взять в кольцо противника, который тем не менее продолжал продвигаться в направлении Белуса. Левый фланг Саладина развернулся к северо-востоку, заняв позиции от побережья до реки, а правый – к западу к реке, выйдя на восточный ее берег близ моста Даук. Центр был выдвинут вперед, в то время как резервы Саладина и его главная ставка расположились выше на горе Эль-Харруба, откуда он мог обозревать всю долину, лежавшую перед ним. Он также занимал холм Шафраам (Шефарам), некогда бывший твердыней тамплиеров. Подобное расположение войск сохранялось и 14-го числа, когда франки, прослышав, что в Хайфе не было продовольствия, повернули назад и пошли по восточному берегу в направлении моста Даук. В пути их постоянно теснили сарацины, которые, приблизившись на короткое расстояние, пускали в ход булавы, копья и сабли, стараясь рассечь тесный строй христиан. Саладин постоянно отправлял им подкрепления. Но воины христиан отважно пролагали себе путь сквозь отряды сарацин, подошли к мосту и заночевали там. Утром, обессиленные, унося с собой раненых, но по-прежнему держа строй и сохраняя порядок, они вышли к своим оборонительным линиям. Здесь им на помощь пришли свои и отогнали преследователей-мусульман. Конрад и Генрих Шампанский были во главе этой экспедиции. Однако потери были большими. Тяжелейшими они были и у Саладина.