После смерти Нур ад-Дина Саладин стал самым могущественным правителем на землях между Багдадом и Карфагеном. Ас-Салих Исмаил, наследник скончавшегося султана, был игрушкой страстей и обстоятельств: ему исполнилось всего лишь 11 лет, и за влияние на него соперничали его опекуны. За владения потомков Занги в Месопотамии боролись различные партии. Похоронный звон по Латинскому королевству прозвучал в июле, когда франки потеряли Амори, и Раймунд Триполийский стал регентом при наследнике короля, Балдуине, подростке 13 лет, пораженном проказой. Два ребенка с окружавшей их кликой завистливых советников не являлись препятствием для властного и решительного правителя, к тому же имевшего поддержку закаленной в боях армии. Чисто личные амбиции побуждали бы любого властителя, будь он на месте Саладина, воспользоваться слабостью своих соседей. Но приписывать ему подобные намерения значило бы совсем не понимать его характера. До тех пор, пока ему самому не стало ясно, что основные интересы сарацин и, прежде всего, мусульманской веры требуют немедленного вторжения, он не решился бы укрепить свою власть за счет того человека, чья сестра была его женой и чей отец был некогда его сеньором и благотворителем. Что касалось Сирии как страны, у Саладина не оставалось другого выхода. Если только он не хотел увидеть, как государство, созданное усилиями Занги и его сына, постепенно распадется на отдельные области, за власть над которыми будут сражаться соперничающие друг с другом эмиры, и даже «неверные». В стране царили раздоры и анархия. Двоюродный брат молодого правителя в Мосуле отказался ему подчиняться и даже захватил Эдессу и другие территории Сирии. Эмир Алеппо враждовал с ближайшим окружением ребенка-правителя в Дамаске; многие крупные вассалы стали независимыми; у мусульман в Сирии не было вождя, и, если бы франки не оказались в сходном положении, они могли бы сделать все, что захотели с осколками султаната Занги.
В этих трудных условиях Саладин, будучи одним из полководцев покойного султана, предложил свои советы и помощь, которые звучали, скорее, как распоряжения, несмотря на вежливую форму, в которой они были высказаны. Он направил посла к молодому правителю с заверениями в своей лояльности и приказал поминать «ас-Салиха, сына Нур ад-Дина» в молитвах и выбить его имя на монетах Египта. Он писал властям в Дамаск, укоряя их в нестроениях.
«Если бы Нур ад-Дин считал кого-либо из вас достойным занять мое место или доверял бы ему, как он доверял мне, то он назначил бы его правителем Египта, наиболее значительным из всех его владений. Если бы не его смерть, он доверил бы не кому-нибудь, а только мне присматривать за его сыном и воспитывать его. Я уверен, что мне назло вы присвоили себе право заботиться о моем господине, сыне моего господина. Я обязательно приду и воздам ему почести и отплачу ему верной службой за все благодеяния, сделанные мне его отцом, о котором будет память вовеки; и я каждого из вас буду судить по его делам, особенно за те упущения, что имели место в обороне владений правителя».