Когда Саладин осадил Масьяф, Синан был в другом месте, и призыв султана сдаться настиг его в небольшой деревне близ Кадмуса. Он ответил гонцу, что должен лично встретиться с Саладином. Поскольку Синан не мог пройти в Масьяф, находившийся в осаде, он вместе с двумя спутниками поднялся на вершину соседней горы, откуда наблюдал за разворачивавшимися событиями и ждал ответа на свое предложение. Саладин, поверив, что его смертельный враг находится в его власти, послал воинов захватить его. Однако как воины, так и мирные посланцы были удержаны некоей силой, которая парализовала их члены. Такова была волшебная сила святого Старца, в котором, как верили его последователи, воплотился Божественный Разум. Полные благочестивого ужаса рассказы посланцев, пораженных увиденным, еще больше усилили страхи Саладина. Он вспомнил о двух предыдущих покушениях на свою жизнь и глубоко задумался о том, имеется ли какая-нибудь защита для человека против сверхъестественных способностей этого то ли дьявола, то ли святого. Вокруг шатра Саладина посыпали мел и золу, чтобы могли проявиться следы тайного гостя; охрана была с факелами, ночью ее часто меняли. Но необъяснимое чувство ужаса продолжало владеть им, и сон Саладина был беспокойным. Однажды ночью стража на стенах Масьяфа увидела, как с вершины той горы, где сидел господин, по склону медленно скатилась яркая искра, подобная светляку, и бесследно исчезла посреди лагеря сарацин. Как раз в этот миг Саладин пробудился от тяжелого давящего сна и заметил, что светильники в шатре кто-то переставил на новое место, а рядом со своим ложем он обнаружил несколько еще горячих ячменных лепешек, похожих на те, что пекут ассасины. Сверху к ним был приколот отравленным кинжалом листок бумаги со стихами. Смысл их был таков: «Сиятельный властелин! То, чем ты владеешь, ты потеряешь, и, несмотря ни на что, победа будет за нами. Мы ставим тебя в известность, что ты в нашей власти, и мы позволяем тебе жить, пока ты не заплатишь по счету».
Из груди Саладина вырвался громкий и страшный вопль, и охрана немедленно ворвалась в шатер. Он указал им на лепешки, кинжал и листок бумаги. Сам внушавший ужас Старец только что стоял у его изголовья. Это было настоящим чудом. Никто не слышал шагов и не видел ни единой живой души. На рассыпанном пепле отпечатались следы, но они указывали на то, что кто-то шел из шатра. Тогда Саладин сказал: «Я видел его, а это совсем не то же самое, что слышать его. Идите к этому человеку и попросите его дать мне охранную грамоту и не карать меня за мои прошлые ошибки». Тотчас был послан гонец к Синану, но Хозяин Горы ответил, что не может обещать сохранить жизнь султану, пока продолжается осада. Саладин отступил с такой поспешностью, что оставил всю осадную технику; и на мосту Ибн-Мункидж он получил от повелителя ассасинов охранную грамоту.