Ноги у Джимми дрожали, и он присел на корточки.
Он вдруг увидел перед собой птицу. Крылья у нее висели, как у курицы в жару, и волочились по земле.
Птица шла прямо на Джимми: он с пустым равнодушием смотрел на нее.
Птица останавливалась, падала грудью на землю и бессильно открывала клюв.
Джимми сидел неподвижно. На берегу о чем-то говорили мишки-гамми, Райс и доктор Браз.
Доктор Браз внимательно разглядывал стеклянные колбы из лаборатории.
– Чтобы получить противоядие, – говорила Бабушка, – нужно найти какой-то сорт ягод, растущих на острове... Причем таких, которыми бы питались динозавры. Затем смешать сок ягод с соком- гамми и добавить по капле жидкости в каждую пробирку. И к динозаврам, и к тиранозаврам, и ко всем остальным.
– Мы получим жидкость? – спросил доктор Браз.
– Да, голубоватую или розовую, – сказала Бабушка. – Нет, еще я могу приготовить пыльцу... Попробуем и то и другое.
– Хорошо, – согласился доктор Браз.
Джимми смотрел и удивлялся самообладанию этого человека.
* * *
Пока Бабушка готовила сок-гамми, все медведи должны были танцевать. Это была давняя традиция, передаваемая из поколения в поколение.
Джимми и Райс разожгли костер. Доктор Браз изучал пробирки. А мишки-гамми, взявшись за руки, пошли хороводом вокруг огня.
Пляска состояла в подпрыгивании, в движениях лап, изгибах туловища в разные стороны под аккомпанемент собственного пыхтения, урчания и хлопков.
Сначала припев и движения медведей были медленные, словно они плясали нехотя, но постепенно становились живее, и наконец, Малыш и Солнышко завертелись так быстро, что у Джимми зарябило в глазах и зазвенело в ушах от топота ног, хлопанья в ладоши и взвизгиваний.
Глаза мишек-гамми разгорелись. Наконец, устав до изнеможения, все попадали на землю и растянулись в разных позах вокруг огня, тяжело дыша и отфыркиваясь.
Отдохнув, мишки-гамми уселись большим полукругом позади огня, и затеяли игру. Сидевший справа Толстяк шлепнул левой лапой Ворчуна по спине с возгласом «первый», Ворчун проделал то же с Колдуном с возгласом «второй», затем Колдун шлепнул Малыша, а тот – Солнышко. И так повторялось несколько раз. Если кто-нибудь сбивался со счета, его толкали справа и слева под общий хохот.
Когда и эта игра закончилась, перешли к другой: Солнышко и Малыш присели на корточки и, вытянув вперед передние лапы, одновременно протягивали к огню правые задние лапы, а затем очень быстро подтянув их назад, протягивали левые, если кто-то из них путался, остальные мишки-гамми при общем смехе опрокидывали виновного на спину, и задранные кверху задние лапы Солнышка или Малыша, попеременно мелькали в воздухе. Эта игра так подзадорила мишек-гамми, что они, совершенно забыв об опасности, о только что случившихся на острове несчастьях, стали опрокидывать друг друга безо всякого повода, и кончилось тем, что все они лежали на земле, ногами к костру и хохотали.