А потом я все же подняла взгляд на Богдана и очень холодно добавила:
— Только зря ты волнуешь, на нем все как на собаке заживает. Вон после взрыва как очухался быстренько. Тяжело было из гроба вылезать?
Богдан поджал губы, а я никак не могла остановиться. Яд и желчь с меня стекали так же, как капли крови с его носа.
— Хотя, наверное, по частям выбираться из гроба тяжело.
— Аврора! — очень укоризненно окрикнул меня Руслан.
— Что Аврора? Скажи, ты ничего не понял?
— При чем тут это? — Руслан вернулся и всучил в руки своему брату упаковку питьевого йогурта. Моего йогурта. — Не надо так.
— А как надо? Йогурт ему мой отдать? Может, еще и в жопку поцеловать?
— Слушай, — видимо, Богдан наконец-то вышел из ступора, потому что все же заговорил, и почти так же спокойно, как и я в самом начале, — тебе вообще грех жаловаться, Рори. Тебя узнать невозможно. В лучшую сторону изменилась, заметь.
— Бо… — я услышала неодобрительный голос Руслана где-то на периферии собственного сознания, потому что смотрела в светло-зеленые глаза когда-то любимого человека и в тысячный раз умирала. Когда-то мне хотелось умереть вместе с ним. Сейчас же было ощущение, что я действительно умерла тогда, только не вместе с ним, а вместо него. И не жила. Совсем не жила все это время.
— И все эти перемены произошли, могу поспорить, благодаря моей семье и моим деньгам. — Он так и не приложил йогурт к носу, просто держал его в ладони, которой стукнул себя по груди.
Как настоящая мартышка.
— Если это твои деньги, твоя семья, твои заслуги, так какого черта ты все это просрал, выкинув на помойку?
— Ро-ри, — он почти рыкнул, ему не нравились мои обвинения. Только вот мне не нравился сам он. Больше не нравился. Я резким взмахом выставила ладони вперед.
— Прекрасно. Разбирайтесь сами. В кругу своей семьи, — усмехнулась я и повернулась, намереваясь вернуться в спальню, чтобы быстрее одеться и уехать из этого города. Раз и навсегда. Но Богдан поймал меня, вцепившись мертвой хваткой в запястье.
— Ничего не говори матери и Вострову.
— Тебя не спросила. — Я дернула рукой, вырываясь, но он не отпустил.
— Просто забудь, что видела меня, — шепнул он, а я громко рассмеялась.
— Да я уже забыла. Что вообще когда-то тебя знала.
Богдан отпустил, а я, больше не глядя на него, побежала в спальню. Когда я переоделась, в номере никого больше не было. Ни Руса, ни Богдана. Я быстро написала записку, собрала вещи и спустилась вниз. Сдала ключ-карту и, не дожидаясь возврата залога, оставила у администратора записку для Руслана, вызвала такси и уже через полтора часа была в аэропорту. На ближайший рейс нашлась пара свободных мест в бизнес-классе, и я вздохнула с облегчением.