– Анька, я тебе ноги выдерну, будешь в электричках побираться! – проорал Витька, – калекам хорошо подают, и пенсия у них большая!
Он выскочил в темноту за дверью, Макс рванул следом. Помчались к оврагу, где еще качались верхушки крапивы и полыни, Витька, точно кабан, пер первым, косил сорняк монтировкой, клял депутатов, строителей и Аньку на чем свет стоит. Макс берег силы, обогнал Витьку, взобрался по склону на ту сторону и уперся в забор: утром его не было, значит, появился после того, как бульдозер скинул кучу грунта в овраг. В сумерках заметил, что трава рядом примята, рванул по следам. Витька отстал, Макс еще немного пробежал вдоль забора и остановился. Следы вели дальше, то есть на стройку, и смысла в погоне не было от слова совсем. Не подумал в горячке, что ну найдут они лаз в заборе, и что с того? Там толпа гастарбайтеров в вагончиках, как поджигателей искать, и кто из них «молотова» кинул? «Какие ваши доказательства?», – крутилось в голове, Макс прошел еще немного вдоль новехонького забора и вернулся.
– Догнал? – Витька тяжко дышал на краю оврага, еле переводил дух.
– Какое там, – Макс старался успокоить дыхание, – ушли. Да и толку то, их на подходе надо ловить, не на крыше, а внизу караулить, и встречать, как положено.
Сердце уже билось в прежнем ритме, дыхалка еще сбоила, но терпимо. «Давно я так не бегал», – Макс принялся спускаться вниз, спрыгнул на кучу грунта, Витька приземлился рядом.
– Если бы они нас сжечь хотели, то кинули бы в квартиру сразу и ночью, даже под утро. А это предупреждение нам прилетело. – Макс выбрался из оврага. Дом высился напротив, темный и будто необитаемый по виду, свет падал лишь из открытой настежь двери подъезда, пахло гарью и бензином.
– Обошлось, – Витька чуть ли не бежал к дому, – а завтра что – в кустах всю ночь сидеть? Кустов у нас много.
«Выкосить их или выжечь», – это было бы по правилам, но Макс смолчал. Витька обогнал его, первым оказался на крыльце и вдруг грохнулся на колени, да так резко, точно по балде его кто огрел. Макс со всех ног рванул в дом, едва не врезался в Витьку: тот ползал около неподвижной бабки. Та лежала на площадке перед Анькиной дверью, Настя стояла на коленях и поддерживала голову старухи.
– Готова? – Витька вглядывался в неподвижное бабкино лицо. Рот у нее приоткрылся, седые волосы висели паклей, губы синие, глаза полуоткрыты.
– Дышит, – прошептала Настя, – но очень слабо. Она мне помогала, бидон притащила, кастрюлю, воду носила, огонь заливала. Потом смотрю – баба Надя у стенки сидит, потом упала. А к ней, а она без сознания. Вить, что делать?