– Не курить на посту.
Витька мигом затушил окурок о крышу, поднялся на ноги.
– Слушаюсь, товарищ командующий. Да я аккуратно, меня им отсюда не видно.
Тут в глаза ударил мощный луч прожектора, Витька грохнулся обратно за трубу, Макс пригнулся и отбежал в тень. Полоса света скользила по крыше, выхватила ножки кресла и часть трубы, проползла до края и исчезла. Витька высунулся из укрытия, пробежал на цыпочках к креслу, схватил его и уволок в надежное место. Макс рассматривал стройку: ничего нового, не считая мощного прожектора, коего вчера еще не было, и это осложняет дело.
– Чего притащился? – выдал из темноты Витька. – Рано еще. И вообще отойди, я тебя боюсь, ты покойников воскрешать умеешь.
Он так и обтирал спиной трубу, Макс присел на подлокотник кресла. Подумал, что неплохо бы в самом деле истребить нафиг «зеленку», в смысле, растительность по периметру дома. Представил, как это будет, картину довершил залитый соляркой пруд неподалеку, и получилось апокалиптическое бог знает что. По крыше снова скользнул луч прожектора, Витька аж дышать перестал.
– У нее глюкоза в крови резко снизилась, и кома началась. Хорошо, что сознание не потеряла, иначе все. Сладкое в этот момент надо дать, конфету или сироп, – Макс поджал ноги, и луч прополз мимо, – и сахар в крови восстановится. Еще бы неплохо инсулин внутривенно, но «скорая» на нас забила, как я понял.
– Ага, – подтвердил Витька, – забила. На трупы приедут, живые мы им не нужны. А ты на врача, что ли, учился?
– Не, служил срочную, потом контракт на три года. Нас в школу выживания отправили, я прошел и даже диплом получил.
– Теоретик…
На ярко освещенной стройке вдруг разом погасли все огни, осталось только освещение в центре, где уже вырос каркас поганого ТЦ, напоминавший конструкцию из обгоревших спичек. Прошмыгнуло мимо несколько человек, проехал самосвал, и все стихло. На крыше раздались шаги, Витька отклеился от трубы, негромко звякнула монтировка. Макс вскочил, вгляделся в темноту.
К ним шла Настя, она выбралась из чердачного окна, огляделась и теперь осторожно шла к трубе, перед каждым шагом пробовала крепость железа перед собой, точно на болоте. Подошла, вся пропахшая дымом и гарью, в той же футболке и джинсах, выше локтя под рукав футболки тянулась длинная свежая ссадина.
– Чего там? – Витька аж в струнку вытянулся. – Бабка наша как? Курва эта не вылазила? Надо было ее прибить и на бандюков ахромкинских списать, поздно я сообразил.
– Затаилась, – Настя потрогала трубу, точно погладила кирпич, – а бабуля наша спит, лекарство выпила и заснула. Я с вами посижу, а то дома тошно и страшно. Вдруг Анька выскочит, я с ней не справлюсь.