— Я уже проснулся, — сообщил Сергей. — И с какого телефона ты собрался звонить зайке снова? Опять с моего? А я тебе неоднократно говорил: нельзя светить мой номер! Филиппов!
— Шеф! Ты с него всяким хмырям звонишь — ничего. А я своей девушке разок звякнул. Сегодня куплю себе новый смартфон, твой не буду больше брать.
— Девушке. Ты и девушка — чудеса! Что, полная уродина, раз на тебя повелась?
— Шеф! — Филиппов подсел к Сергею, заговорил доверительным тоном. — Ничего она не повелась. Еще. А я хочу, чтобы повелась. У нее проблема, и я пообещал, что мы поможем…
— О-о-о. Филиппов! У нас бандитское дело, а ты суешься с мелкой бытовухой! Сам помогай своей девушке, которая к тому же еще не твоя.
— Будет моей. Скоро.
— Ты самоуверенный. Ты излишне самоуверенный. А это плохо.
— Быть уверенным плохо?
— Быть уверенным — хорошо. Самоуверенным — плохо.
Зашебуршился Демон на постели на полу.
— Что, уже встаем?
— Спи, Демон, еще рано. Мы это так, о своем! — шикнул на него Филиппов.
— И я буду спать, — решил Сергей.
— Шеф! — взмолился Филиппов. — Сон уже не вернуть. А я крепкий чай заварил. Поговорим на кухне. Девочке надо помочь.
— Так она еще девочка?
— Не знаю. Может быть. Наверное. Я ее растлю потом.
— Что она, несовершеннолетняя, что ли?
— Нет, ей двадцать лет.
— Саша, поверь моему могучему жизненному опыту, она уже давно не девочка. Очень давно. — Сергей собрался отвернуться к стене, но Филиппов удержал.
— Ше-еф!
Да, сна уже не будет, и боль в голове, ноющую, похмельную, лучше прекратить немедленно, и лучше рюмкой водки.
Сергей резво встал и пошел на кухню.
Филиппов за ним.
Сергей заглянул в холодильник — нет алкоголя. И не могло его остаться — все вчера выжрали, неугомонные сердца! А из Кремля делают заявления: к тридцатому году половина россиян будет вести здоровый образ жизни… Да, все-таки, когда попадаешь в Кремль, сразу получаешь облучение мозга, становишься мечтателем. Ленин все мечтал, что коммунизм победит во всем мире. Хрущев обещал, что дети уже будут жить при коммунизме. Ельцин напьется, ему уже хорошо, весело — у него уже был коммунизм. Теперь снова взялись мечтать: к такому-то году, к такому-то году. И курить россияне не будут, и все будут спортсмены, и жить по сто лет, и работать смогут без пенсии очень-очень долго… А водки нет в холодильнике с утра, и все — нечем поправиться!
Сергей с надеждой просмотрел пустые рюмки и стаканы на столе… Нету.
— Шеф, вот чай. — Филиппов с улыбкой протянул Сергею фаянсовую кружку.
— Таблетки от похмелья нету?
— Нету.
— Надо купить.
— Прямо сейчас?
— Я вообще говорю. В принципе.