Покочевряжились, но принесли. Из кучи всех вещей я отложил лишь единицы. Ремень, кошелёк, галстук, шарфик, сумочка. Все то, что не требует примерки, но бросается в глаза, и «делает имидж».
— Вот, к примеру, — я взял ремень Энрике. — За сколько ты его купил?
— Не помню. Может пять серебряных, может десять.
— Это что за материал? Кожа?
— Нет, материя с пропиткой.
— Что-то вроде ремня на мотоцикл, чтоли? — удивился я.
— Ну да. Стоит гроши, я же говорю.
— Понятно… А если сделать ремень из кожи… Что тут самое дорогое?
— Телячья? — предположила Ольга. — Она одна из прочнейших. Но вид у нее так себе.
— Телячья тоже неплоха, — согласился я. — Надо просто выделку хорошую, и тиснение добавить. Но я говорю не о прочности, а о цене. О! В африканской Мамбе я видел отделку из кожи, такая серебристая, с отливом, как у змеи чешуя.
— Крокодилья? Ты уверен?
— А что? Кожаный ремень из крокодильей кожи, это круто будет выглядеть, по-моему, нет?
— Не знаю, — качает головой Ольга. — Никогда об этом не думала.
— Для того, чтобы сделать как ты говоришь, надо связываться с африканцами, — добавляет Энрике.
— Ну да, — киваю я. — Давайте свяжемся.
Молодожены смотрят на меня с удивлением.
— С африканцами, Доминик!
— Я понимаю, — не понял я их возмущения. — А с кем же ещё? Крокодилы, они же только в Африке водятся, верно? Или ещё в Австралии тоже есть? Можно с ними договориться?
— Как ты не понимаешь? Африканцы, — наши враги! А мы будем с ними сотрудничать? Что о нас люди подумают?!
— Да что в этом такого? Мы же не секретами военными будем торговать, а изделиями из кожи крокодила. В чем криминал вы видите?
Энрике поджимает губы и неприязненно на меня смотрит, Ольга пытается мне объяснить:
— Если мы будем работать с Африкой, то люди подумают, что мы хотим поддержать ее экономику. А если экономика Африки будет сильной, то африканцы могут напасть на нас. Значит, по-твоему, мы должны трудиться для того, чтобы африканцы смогли развязать ещё одну войну с нами?
Сижу, офигиваю от такого выверта местного сознания. Пытаюсь донести до собеседников простую мысль, что давно понятна в моём мире:
— Мы будем закупать у африканцев кожу. Кожу! Она будет стоить нам медяхи, потому что она и стоит столько. А продавать мы будем эту кожу за золотые! Сотни, а может и тысячи процентов прибыли! А деньги от этой прибыли пустим в оборот нашей экономики, нашей, а не африканской. Чувствуете разницу? Африка будет поставлять нам сырье, а мы продавать конечный продукт. Тем же африканцам! Они будут тратить деньги, а мы будем богатеть!
— Твои рассуждения, — непатриотичны! — заявляет Энрике.