— Ну, дочка, ты не совсем права. Лимузин, — это эталон качества во всем мире. Тут я с Домиником совершенно согласна. А что до Корвета… Они хотели просто выкупить чертежи, и делать мотоцикл под своей маркой, ты же помнишь, как нам Люси рассказывала…
— Вот! Вот именно, мама! Нам рассказывала Люси! Тебе не кажется странным, что важнейшие решения принимаются без нашего ведома? По отдельности вроде бы все просто, но если собрать все факты вместе… Почему, кстати, на Выставку не пригласили ни тебя, ни меня? Если они хотели заключить там сделки, почему на переговорах не было юриста?
— Дочка, ты же сама отказалась! У тебя же медовый месяц был, помнишь? А мне туда ехать было незачем, я не технолог, не изобретатель. И не забудь: весь этот проект, — идея Доминика. Он является и изобретателем, и вдохновителем.
— Мама, а ты уверена, что это именно Доминик является изобретателем? Ему всего пятнадцать исполнилось. Значит, все это он придумал… когда? В четырнадцать? Или в десять лет?
— Он мальчик гениальный, Ольга, ты же видела, как у него идеи появляются…
— Он мальчик! Даже не девочка! И он не гениальный, а просто жадный и невоспитанный самец! Вся их семейка подозрительная!
— Дочка, дочка, успокойся!
— Мама, ты бы слышала, как он тут рассуждал о том, что если мы будем сотрудничать с Африкой, то сделаем для нашей страны благо! Пятнадцать лет, а гонору, словно он состоит в Имперском Совете! Я не верю, что это его мысли. Я думаю, что вся их семейка, — это законспирированные африканские шпионы.
— Великая Праматерь! Ольга, ты это серьезно?
— Абсолютно. Я думаю, что нам нужно разорвать с ними всякие отношения. Пока ещё не поздно.
— Но… А как же наши проекты? Как ты разорвешь с Домиником отношения, после того, как он дал Клятву?
— Клятва! Ещё один способ держать нас под контролем! Успокойся, мама, у тебя дочь, — юрист. Клятва была дана на период подготовки к Выставке, и это время прошло. Сейчас мы с этими предателями ничем не связаны.
— Дочка, а если ты ошибаешься? Если Доминик действительно гений?
— Мама, он самец! Маленький, глупый самец! И он все время пытается контролировать всех вокруг. Нет, я на это не согласна. Я дам ему денег, точнее не ему, а Анне.
— А если он не возьмёт? Ваше предприятие ведь очень выгодное.
— А вот и посмотрим. Если возьмёт, — значит, они поняли, что я их раскусила…
— И что, ты собираешься обвинить их в шпионаже? Без доказательств?
— Не волнуйся, мама. Собирать доказательства, — это не моя забота. Нам главное, — расстаться с этими людьми без урона для репутации.
* * *
Ну, вот и все. Разосрались, разбежались. Всю неделю объяснял Анне и Марко свою позицию. Растолковывал и разжёвывал тонкости колониальной экономики. Пытался объяснить, что развивая сырьевую базу в Африке и индустриальную в Европе, я не пытаюсь подорвать нашу оборону, а наоборот, связываю руки африканцам договорами и контрактами. Вроде бы дошло, даже впечатлилась идеей разорить африканцев с их же помощью. А в субботу Мария Фернандес пригласила нас к себе, и официально расторгла наш договор о сотрудничестве.