— Ага, сорок шесть тысяч.
— Сколько? Я думал, тысяч двадцать.
— Спецмодель. Ограниченный тираж. И он теперь мой, причем всего за полторы тысячи золотых — Люси довольно потерла руки.
— Ну и горазда ты торговаться.
— А то! Я на складах всю службу провела, там знаешь, какие хитрованки попадались? Не успеешь глазом моргнуть, без юбки оставят. Ну ладно, это лирика. Слушай сюда. Сейчас машину под навес загонят, и разбирать начнут. Ты бы посмотрел, что с нее снять можно из кристаллов. Может, чего и наберем на хлебушек с маслицем.
— Можно. Управляющие кристаллы там по любому остались целыми. Значит, за пару сотен их можно в дело пустить. Резина, я даже отсюда вижу, целая. Задний мост, наверняка уцелел. Салон дорогой. Может ещё что-то.
— Ага, парни посмотрят. Ты по кристаллам пройдись, ясно? Жаль, движок разбит в хлам, даже и смотреть не стоит. Но посмотри, вдруг, что из навесного целое. Я тут подумала, что половину прибыли от распродажи я между вами распределю. Так что старайтесь.
— Между мной и Гарсией?
— Ещё чего! Вы у меня наказаны, оба. Со всеми остальными, конечно.
— За что наказаны-то? Ничего ж не сделали такого!
— За пьянку! Всех лишаю половины зарплаты за неделю. Хотите хоть что заработать, — разберите Парад, и принесите мне запчасти для продажи. Понятно?
— Понятно.
— Ну и чего сидим тогда, раз понятно? Вперёд, работайте!
Парад разобрали за два дня, оставив лишь покосившуюся раму, которую Люси отвезла на металлолом. Я все смотрел, куда же она приспособит движок? Судя по всему, мыслей у нее не было. Все детали в лимузине были оригинальными, на отечественную технику не подходили. Вот кристаллы другое дело, те в ход пойдут, а вот двигатель… К концу второго дня я не выдержал, и пошёл к Люси.
— Зачем он тебе?
— Да так… Есть идея одна.
— Ты мне тут не финти! Идея у него. Вчера опять скачки с Гарсией устроили? Я вам что сказала?
— Так мы после работы.
— Да мне пофиг! Вам ещё зарплату срезать? Я с радостью.
— Да ладно тебе. Так что насчёт двигателя?
— Пока не скажешь зачем, не отдам.
— Сто золотых.
— Сдурел? Тысяча!
— Люси, это же хлам, сама знаешь. Двести.
— Это мой хлам! Ты мне должен ещё. Девятьсот.
— За что это я тебе должен? Триста.
— За пьянку! За Гарсию!
— За пьянку ты с нас уже содрала, это уже не считается. А с Гарсией, что не так?
— Что не так? Да она как валерьянки нанюхалась! Ты что с ней сотворил, паршивец? Восемьсот!
— Ой, а то ты не знаешь! Она же тебе все докладывает, я же вижу. Четыреста пятьдесят. Учти, это я ещё за обучение Гарсии с тебя денег не требую.
— Да чему ты ее учишь? Сам откуда что взял, а? Вот откуда, Доминик, скажи?