Снова начинает звенеть в ушах, по телу проносится волна жара, а перед глазами пляшут темные круги. Я сажусь на корточки и прячу голову между коленями. Втягиваю воздух сквозь зубы и стучу кулаками по земле, пытаясь справиться с головокружением.
Убедившись, что оно отступило, я поднимаю глаза и замечаю фигуру, направляющуюся к магазину Мэгги Уилсон. Это Мари Кэмпбелл со своей копной огненно-рыжих волос. Эта картина дарит мне надежду. Как бы то ни было, Мари живая.
Я кое-как продолжаю идти, преодолеваю финальную часть пути, перехожу через мост в деревню, волочу ноги по улицам, пересекаю площадь и подхожу к магазину Уилсон.
Собирая остатки сил, налегаю на дверь. Под моим напором она раскрывается настежь, с ужасным треском врезается в стену.
Мэгги Уилсон и Мари Кэмпбелл оборачиваются, раскрыв от удивления рты.
– Чудовища существуют, – еле шевелю я языком. – Чудовища, они живут в пещерах у озера.
И я теряю сознание.
Приходя в себя, обнаруживаю, что лежу на спине с холодным полотенцем на лбу. Сверху на меня смотрит Мэгги Уилсон.
– Тебя тошнит? – интересуется она.
Я обдумываю этот вопрос, пытаясь понять, как я себя чувствую.
– Нет.
– Тогда садись, – приказывает женщина. И хотя ее слова звучат строго, она заботливо помогает мне подняться, а потом подносит чашку к моему рту.
Теплый некрепкий чай на вкус напоминает нектар богов, и я тянусь к нему, но Мэгги бьет меня по рукам. Я хмурюсь.
– Если будешь торопиться, тебя вырвет. Ты потеряла сознание.
Я это и без нее поняла, но благоразумно прикусываю язык. Она поит меня чаем, заставляя делать мелкие глотки, словно я младенец или птенец. Чай заканчивается. Мэгги опускает чашку и скрещивает руки на груди.
– Итак? – спрашивает она. – Чудовища, значит?
Да, это последнее, что я успела сказать, прежде чем отключилась. Кора. Я киваю.
– У них Кора Рейд. Они живут в пещерах у озера, туда нас и затащили. Сейчас воды в озере так мало, что они могут выбраться на свободу. Они убили Элин и лошадей Джима. Хэтти Логан и Джеймс Баллантайн тоже мертвы. Я нашла тело Хэтти в пещере, но Кора все еще жива. Была жива, по крайней мере. Она помогла мне выбраться, – рассказываю, а мой голос звучит так, словно я не пользовалась им тысячу лет. – Я могу показать дорогу к ней. Может, еще не слишком поздно.
«Пусть будет еще не слишком поздно», – молю я высшие силы.
Я не замечаю, что плачу, пока слезы не начинают капать мне на руки. Я опускаю голову и смотрю на них с удивлением. Еще больше меня поражает, что на мне надета вовсе не моя грязная одежда, а солидная накрахмаленная ночная рубашка, ворот которой упирается мне в подбородок. Я озираюсь по сторонам: опрятная комната, на подлокотниках и спинках безупречно чистых кресел кружевные салфетки, на отполированных столиках в сверкающих вазах стоят сухие цветы, пахнет пчелиным воском и лавандой. Я нахожусь в гостиной Мэгги Уилсон, и на мне, кажется, ее одежда. Это отрезвляет. Я вытираю лицо руками.