Он молчит, а мой внутренний голос шепчет, что все это ничего не значит. Джайлз никогда его не отпустит, только не теперь, когда отец в его власти.
– Есть ли какое-то лекарство? – спрашиваю я. – А вдруг мы сможем вернуть ее? Тогда она сама ему все расскажет. В журналах должно быть хоть что-то…
Долгое время отец не произносит ни слова.
– Я искал. Конечно, я искал.
– И?
– Мы посмотрим еще раз. Вместе. Когда все это закончится. – В его голосе что-то такое… нежность отца, пытающегося убедить свою дочь, что все будет хорошо. Жаль, что это неправда.
– Я хочу, чтобы ты не врал мне, – мягко прошу я. – Я больше не ребенок.
– Ох, Альва.
Я понимаю, что отец старается меня утешить. Но не может. В этой ситуации нет утешения.
Те, кого существа не убивают, становятся одними из них, пополняют их ряды. Моя мама. Джеймс. Я вспоминаю о Гэвине. Его тоже укусили, как скоро он превратится в чудовище?
Я и так была напугана, когда представляла, как в ночи они добираются да Балинкельда и дальше. Только теперь все еще хуже. Потому что их численность будет увеличиваться всякий раз, когда они будут приходить в новое поселение. Они будут двигаться все дальше, их количество будет расти. Они распространятся по земле как эпидемия. Наступит зима, и их уже ничего не остановит. Ни подковы, ни пули…
Мои мысли замирают.
Серебряная подкова над входом.
Серебряные пули в револьвере.
Серебро.
– Револьвер, – произношу я вслух. – Тот, из которого ты стрелял той ночью. Пули были серебряные?
– Как ты… он у тебя? – удивленно спрашивает отец. – Я думал, она его каким-то образом забрала с собой… да, они серебряные. Согласно легенде, их можно убить только серебром. Я купил револьвер ей в подарок, когда мы поженились. По традиции наевфуиль дарит своей супруге что-нибудь серебряное на свадьбу.
– И ты выбрал оружие с серебряными пулями?
– Она сама попросила. Хотела собственный пистолет. Он все еще у тебя?
– Он дома. – Во всяком случае, я так думаю. И надеюсь.
– Он нам пригодится.
– Сначала нам нужно выбраться отсюда, – отвечаю я и тут же замолкаю от непривычной для себя формулировки.
Мы. Он так долго был моим врагом, что сейчас мне трудно представить его союзником. Но это так. Отец всегда был на моей стороне. Сколько же времени мы потеряли.
– Ты ее не убивал, – констатирую я вслух. Мне кажется важным это произнести.
– Нет.
– Прости меня. – Это тоже необходимо. – Я думала… очень долго… я думала иначе. Я боялась.
– Ты думала, я тебя тоже убью? – У него такой грустный голос.
– Прости, – повторяю я.
– Ты поступила, как считала нужным, – говорит он. – Иди сюда.