Внутри спрятано семь книг, обернутых в переплет из козлиной кожи и уложенных на самую мягкую шерсть, к которой я когда-либо прикасалась. Я поднимаю одну из них: она того же размера, что и лежащие на полках учетные журналы наевфуиля, но при этом такая старая, что при попытке открыть ее бумага начинает рассыпаться. Я спешно ставлю книгу на место, прежде чем она совсем развалится. Две соседние выглядят так же хрупко, и я их не трогаю.
Зато четвертая, кажется, покрепче. Скрестив ноги, я сажусь на пол и аккуратно кладу ее на колено. Обложка мягкая, словно замша или дорогой велюр. Роскошная вещь. Я открываю ее и осторожно дотрагиваюсь до страниц. К счастью, они остаются целыми. Так что я начинаю бережно листать книгу.
Мне не удается понять ни слова. Самые ранние книги, которые я видела, были написаны на древнешотландском, но и там мне требовалась помощь. Тем книгам было не тягаться с этой. В ней даже не слова – символы. Либо это какой-то шифр, либо более ранний язык. Я пробегаю газами по нескольким абзацам, но текст не обретает смысл.
А потом я переворачиваю страницу и вижу это.
Ужас, который я испытала прошлой ночью, возвращается с тройной силой. Я судорожно оттягиваю воротник ночной рубашки. Нужно признать, что художник оказался чрезвычайно искусным. Чернила выцвели до ржавого цвета, как запекшаяся кровь, но изображения оставались четкими, все детали – правдоподобными. На рисунках в книге было существо, которое повстречалось мне вчера. Я рассматриваю иллюстрации и не могу отвести глаз. Теперь понимаю, почему тварь, которую я видела на дорожке к дому, показалась мне настолько странной. Настолько не похожей на человека. Из-за слишком длинных конечностей существо выглядит хилым, даже болезненным. Таким, словно едва может выдерживать собственный вес, ведь на нем нет ни мяса, ни жира. Мертвенный. Думаю, его можно описать этим словом. Или истощенный. Одни лишь жилы и кости.
Я продолжаю изучать изображения. Следующие два представляют собой удивительно подробно прорисованные лица. Глаза выглядят яркими и внимательными, они не затянуты пеленой, как у того существа. Быть может, у него какое-то отклонение или оно гораздо старше тех, что нарисованы в книге. Уши расположены высоко и имеют слегка заостренные кончики. Губы такие же широкие и тонкие. Нос – просто два отверстия в центре лица. На коже тушевка, даже кажется, что, если до нее дотронуться, она окажется шершавой.
Только я не планирую проверять это предположение.
Переворачиваю страницу и, не стесняясь в выражениях, отшвыриваю книгу.