– Тебя тоже можно повесить, – начинает он. – Будете оба болтаться на виселице. Ты ведь его подельник, Альва. Ты солгала мне. И шерифу.
У меня пересыхает во рту.
– У меня не было выбора, я боялась, что он и меня убьет. Последние семь лет я жила в страхе.
Джайлз смеется.
– О да. То же самое скажешь суду. Большие глаза, дрожащий голос. Присяжным это понравится.
– Это правда.
Он колеблется, а потом кивает.
– Тебе повезло. Я в это верю. И поэтому не отправлю тебя под стражу. – Джайлз улыбается. – Даже лучше: я заберу тебя к себе. Хватит околачиваться в этой глуши. У меня ты будешь в безопасности.
Я сжимаю зубы.
– При всем уважении, я так не думаю.
– Да ладно, ты же не хочешь остаться одна на этой горе. – Он делает шаг ко мне и тихо произносит: – Я состоятельный человек, Альва, и ты это знаешь. Ты видела мой дом, там есть все, что нужно молодой женщине. Тебе больше нечего будет желать.
Я пытаюсь придумать повод остаться.
– А как же озеро? Кто-то должен за ним следить.
Выражение лица Джайлза становится страшным, и я понимаю, что совершила ошибку.
– Ах да. Ты мне напомнила. Почему мне не сообщили, что уровень воды упал? Заросли тростника уже наполовину засохли. Как прикажете мне поддерживать работу лесопилки, если воды не хватает?
– Твоя лесопилка как раз и расходует воду, – выпаливаю я прежде, чем успеваю подумать.
– Осторожнее, девочка, – ехидно предостерегает мужчина и зло улыбается, – ты все еще здесь только лишь благодаря моему великодушию.
– И я благодарна за это, – говорю, стараясь звучать убедительно, – но ты же видишь, что кто-то должен остаться здесь и следить за ситуацией. Сейчас это особенно важно. И, если не считать моего отца, я одна знаю, что делать.
Джайлз пожимает плечами.
– Ничего сложного тут нет. Мало воды – плохо, много воды – хорошо. Так?
Я указываю на полки с записями и журналами позади нас.
– Это все не просто декорации вообще-то. Это особое ремесло.
Он улыбается недоброй, понимающей улыбкой.
– Ты маленькая, но своенравная. В твоем возрасте твоя мама была такой же. Гордой. Слишком гордой, чтобы признать свои ошибки.
«Ошибки». Он имеет в виду моего отца. И меня. Я усмиряю вспышку ярости, пытаясь не дать Стюарту повода забрать меня отсюда.
– Это все записи? – Он подбородком указывает на полки.
В этот момент я вспоминаю о лежащей на столе старой книге, раскрытой как раз на странице с изображениями чудовищ. Сейчас самый подходящий момент, чтобы рассказать Джайлзу о существах.
Только когда я оборачиваюсь, книга оказывается закрытой.
Понимание захлестывает меня как волна: отец вовсе не собирался хвататься за пистолет, когда вошел Джайлз. Он закрывал книгу. Не хотел, чтобы ее увидели. Но почему он так отчаянно пытается сохранить тайну?