Называется это любовью, но на самом деле это всепоглощающая страсть, миллиарды раз описанная в литературе, воспетая в музыке и увековеченная кинематографом. Когда то же самое происходит у зверей, птиц и рыб, это почему-то никого не восхищает и не умиляет. Их временному помутнению рассудка имеется научное объяснение — инстинкт продолжения рода. Но ведь ими управляет одно и то же чувство. Страсть.
А любовь начинается там, где включается разум, и чувства берутся под контроль. Любовь — это управляемая страсть. Способностью именно любить, а не просто испытывать вожделение, мы и отличаемся от животных.
Что касается Артема Дергача, то он пока что не мог разобраться в своих чувствах. Он знал одно — его неудержимо тянет к девушке, которая только что стояла рядом с ним. Эта тяга была столь сильна, что почти пересиливала здравый смысл и голос разума. Артем был готов покинуть свое укрытие и броситься догонять Лилю: пусть все видят, что они идут вдвоем и будут ходить вдвоем, сколько им вздумается. С какой стати они должны подчиняться средневековым порядкам, заведенным в учреждении доктора Морта?
Артем даже сделал несколько шагов по тропинке, почти готовый броситься догонять Лилю, когда вспомнил, как и почему очутился на острове. Он скрывался от закона. Он не мог обеспечить девушке достойное существование, не мог увезти ее, потому что было некуда. У него не было ни гроша в кармане, ни машины, ни квартиры, где можно было бы не опасаться прихода полиции. Он не имел права ломать жизнь Лиле. Это было бы животным эгоизмом.
Зашуршала трава, и на вершине склона возникла фигура медбрата Игоря Крючкова, одетого для пробежки: кроссовки, спортивные штаны, пайта с капюшоном. Бойко спустившись на дно оврага, через который вела тропинка, он выдернул из уха пробку наушника и остановился, тяжело дыша, чтобы спросить:
— Гуляем?
— Плавал, — коротко ответил Артем.
— На пару? — подмигнул Игорь. — Как лебеди на пруду?
— Ты о чем?
— Мимо меня только что Лилька прошла. Тоже на озере была?
— Не видел, — отрезал Артем.
Это было ошибкой. Никогда не нужно отрицать очевидное. Разумнее признать факт, а уж трактовать его по-своему. Например: «Да, я ее тоже видел, но издалека, а где она была, знать не знаю». Вместо этого Артем выдал неуклюжую ложь и сразу вызвал подозрения.
— Тут одна дорога на озеро, — сказал Игорь.
— И что? Я по сторонам не глядел. Думал.
— Мыслитель, ага. И как она?
— Что она?
— Ну… — Игорь показал на себе воображаемые груди, потом очертил руками явно не свои линии талии и бедер.
Тут Артем совершил вторую ошибку. Похабный намек разозлил его, и, не сдержавшись, он спросил: