Выражение лица Рула только помрачнело.
— Я знаю, что его там не было, Терран. Мэлакай был создан в России, вдали от лабораторий, в которых находилась ваша сестра.
Напряжение, которое начало наполнять комнату, было подавляющим. Изабель могла чувствовать всего Мэлакая, но затаив дыхание, держалась за все, что он знал, или, что бы он, ни сказал.
— И как, черт возьми, ты можешь быть так уверен в этом? — ухмыльнулся Терран. — И почему я должен верить тебе больше кого-то, кого я знаю большую часть своей жизни?
Кого?
Изабель удивленно уставилась на отца. Кто мог бы ему что-нибудь сказать и знать, о чем они говорили?
— Мне сообщили, что я был создан на этой базе, и потому что никого не осталось в живых, кроме Пород, никто не отрицал этого, — тихо сказал Мэлакай. — Но меня там не было. И даже если бы я был, ничто не могло изменить исход ее судьбы, мистер Мартинес. Ничего не могло, и никто не мог спасти ее той ночью.
Изабель знала, что исчезновение и смерть сестры преследовали ее отца. Настолько, что он убеждался, где его дочь находилась, по крайней мере, в их общей окрестности, каждую секунду.
— Даже грязный Койот, который сообщил о попытке побега другой Породы, начал ее вытаскивать? — Терран огрызнулся на него. — Этой Породой был ты, Мэлакай Морган. Ты был там, и ты сообщил о попытке побега.
— Я уже сказал вам, что его там не было, — снова вступил Рул. — И вы лжете ему.
Изабель была потрясена, услышав, как ее отец поднял голос, потерял спокойствие, которое всегда было постоянной и устойчивой частью его.
— Папа, пожалуйста, не делай этого, — Изабель шагнула вперед, потрясение и боль наполняли ее от ярости на лице отца. — Я не знаю, что сделал Мэлакай в этих лабораториях, но что бы он, ни делал, это было ради выживания. И не верю, что он когда-либо преднамеренно угрожал невинному.
Не важно, что его взгляд повернулся к ней, сощуренный и сильный, и он подошел к ней. Возможно, она не знает подробностей обстоятельств или историй о его побеге или чьим-либо другим. Но, кого она знала, был мужчиной, который держал ее на руках, и тот факт, что он не мог, участвовать в смерти ее тети. Ни в коем случае.
— Изабель, если ты мне когда-либо доверяла, пойдем со мной, сейчас же, — отец повернулся к ней, глаза, в которые она глядела подрастая, когда ей были нужны ответы, всякий раз, когда она была напугана или смущена, и этот взгляд требовал от нее повиновения. Чтобы она последовала за ним. Чтобы отвернулась от человека, которого уже начала принимать своим сердцем.
— Я доверяла тебе свою жизнь, папа, — прошептала Изабель с болью. — Но теперь ты доверься мне. Поверь в знание мужчины, в которого я влюбилась.