Говорят, Кексгольмский тракт был оборудован еще шведами. Это бывшая их дорога к бывшей же их крепости Ниеншанц. На этих словах я начал задумываться о том, что местность-то мне должна быть знакома. Это же где-то под Питером, получается? Совсем недалеко от дома! Но как я ни всматривался в округу, ничего знакомого не увидел. Деревья да снег. Впрочем, какое приметное место я хотел увидеть? Вышку сотовой связи? Градирню ТЭС? Или железнодорожную станцию? Я и озера-то не найду без помощи навигатора. Хотя в свое время я думал, что хорошо знаю Ленинградскую область. Благо объездил ее всю во время различных детско-юношеских турниров со своей футбольной командой. Так что повидал стадионы в Гатчине, Выборге, Сосново… Это, конечно, мне сильно поможет, ага.
Опять же, скажу я вам, местность, по которой мы идем, совсем не выглядит заморским автобаном. Что вы себе представляете при словах «Свейский королевский Кексгольмский тракт»? Ага, вот теперь забудьте. Просто холмы, низины, лес, пустые проплешины занесенных снегом замерзших озер и редкая пунктирная линия вешек. Чтоб никто не сомневался, что это именно дорога и ведет она куда надо. И что вас тут не водит леший кругами.
Справедливости ради надо сказать, что на тракте создана целая система постоялых дворов на расстоянии дневного перехода. А между станциями оборудованы стоянки для телег и путников. Зимой, правда, они занесены снегом, но крыши и навесы вполне угадываются. И встречаются каждые десять-пятнадцать километров пути. Тьфу, блин. Не километров, а верст. Пора привыкать к местным мерительным системам. Километры, граммы и прочие ньютоны появятся только после Французской революции. Которой здесь еще не было. В этом я точно уверен, так как несколько раз слышал в беседах словосочетание «король хранцузский».
Да, да. Болтать о политике – это развлечение не только нашего времени. Местные тоже страсть как любят почесать языки на эту тему. И примерно в том же формате. «А наша-то матушка-императрица чай не лыком шита. Ей цесарка главная грит, иди, мол, для нас, саксонца побей, ганноверца побей, датчанина побей. И король хранцузский тоже – мол, иди воюй, а мы тебе денег дадим. А канцлер – давай, мол, с аглицким королем дружбу дружить. А наша им в ответ: не дам, говорит, солдат православных воевать за ваш интерес басурманский. Ей-ей, так и сказала! О том мне проезжий гвардеец сказывал, а он сам в Измайловском полку служит. Сам знаешь, все эти послы-шмослы – вот они, как на ладони!» – «Да ну? Побожись!» – «Вот еще я за пьяного гвардейца божиться буду! Скажешь тоже! Но сказывал он так, точно говорю!»