— Ну, дед, давай решать по душе. Либо ты один живи в деревне со своим козлом, а мы отсюда уйдём куда глаза глядят, либо уж, так и быть, мы останемся, а ты уходи от нас со своим избранным.
Тут бабу взорвало, точно бочку с порохом. Как напустится она на старика:
— И пошёл ты вон из моего дома! И чтобы я тебя больше не видела! И на порог тебя больше не пушу! На вот, бери ножик и веди козла в лес. И больше я знать ничего не хочу.
Что оставалось делать старику?
Проснулся утром до зари, опять обвязал козлу рога и потянул за собой. А козёл, как нарочно, вдруг добрый-предобрый сделался, ласковый-преласковый: точно его подменили. То мордой о дедово колено потрётся, то в глаза ему заглянет, то за рукав его теребит…
Пришёл дед в лес, сел у дорожки на пенёк и заплакал:
— Ну как я своего козлика доморослого зарежу? Никак я не могу этого сделать.
Только вдруг слышит песню. Из-за зланьки[31] выезжают на дорогу, справа по шести, всадники-драгуны[32]. Лошади под ними как на подбор, все рыжие, идут охотно, весело. Фыркают на росу, поигрывают. Солнышко тут взошло, шерсть на них золотом отливает, блестит на оружии.
Высоким тенором, задрав горло, заливается запевала.
А хор как хватит:
Справа по шести, сидеть молодцами.
Не огорчать лошадей.
Так по всему лесу гул и пошёл. Все звери и птицы шарахнулись.
Вахтмистр[33] попридержал коня, подъехал к деду:
— Ты чего тут, старик, делаешь? О чём плачешь? Что у тебя за козёл такой страховидный?
— Ах, батюшка-начальник, вот со мной какое горе… Так-то и так-то… — И рассказал дед всю свою беду.
— Ну, дедушка, я тебя сейчас выручу. Стой, р-равняйсь!.. Ребята, желаете козла принять в эскадрон?
Солдаты обрадовались:
— Сделайте милость, Никандра Евстигнеевич! Наши кони давно по козлу скучают. Мухи его не терпят. Самое разлюбезное дело выйдет, если возьмёте. Первый козёл будет во всей дивизии.
— Ладно. Сколько, старик, за козла хочешь вместе с верёвкой?
— Да что вы, служивые! Буду я с вас деньги брать? Вам в походе каждая копеечка нужна: и на шило, и на мыло, и попить чтобы было. Берите так.
— Утешный старик. Ну, спасибо тебе.
— А вы далеко ли, воины, путь держите?
— Мы-то? А вот едем мы врагов бить.
— Ах вы, мои милые! Ну, дай вам бог в сохранности вернуться.
— И ты живи, дедушка, поскрипывай. Эй, Петров, заводи!
Ударили в тарелки, засвистали соловьями, залился подголосок…
Пришёл дед домой — туча тучей. Со старухой и говорить не хочет. Это он нарочно так притворился, что будто бы ему козла зарезанного жалко. Старуха поверила и ничего не расспрашивает.
Но как прошло недели с две, а козёл всё не возвращается, тут уж дед признался во всём откровенно. Ужасно баба обрадовалась: