Файер пожимает плечами и прочищает горло, как будто не осмеливается говорить, но всё же произносит:
— Теперь, когда «Древо Жизни» больше не контролирует нас, и у нас есть шанс на нормальную жизнь, всё может быть иначе. Но если мы позволим Бисту и дальше стоять во главе, ни одна из женщин никогда не захочет кого-нибудь из нас.
Вуд соглашается, и я смотрю на них, нахмурившись. Я бы ожидал любых других аргументов, но не этого. Худшее во всей этой истории то, что раньше я высмеял бы Вуда и Файера, как сентиментальных идиотов, но не теперь… Однако я уже нашёл свою пару и должен прежде всего защитить её. Конечно, я не могу сказать это Файеру и Вуду, и именно поэтому я делаю то, что, как я знаю, не будет тем случаем в моей жизни, на который я смогу с гордостью оглянуться. Я лгу, чтобы выиграть время.
— Я должен подумать об этом.
Облегчение отражается на их лицах, и я презираю себя ещё больше.
— Когда ты сообщишь нам о своём решении? — спрашивает Вуд.
Я торопливо отвечаю:
— Через два дня! А теперь уходите, пока Бистовы шестерки ничего не заподозрили. Вы знаете, что он не доверяет мне и следит за мной.
— Не волнуйся… — усмехается Файер. — Бист и два его прихлебателя очистили горизонт два часа назад. Вероятно, он осматривает свой новый женский дом. Мы дождались, когда станет безопасно.
Я расслабляюсь.
— Тем не менее, я не хочу ничем рисковать. Я дам знать… через два дня.
— Спасибо, Фавн, — отвечает Файер, и я не знаю, на кого больше гневаюсь: на этих двоих, потому что они заставляют меня действовать таким образом, что, в некотором смысле, делает меня едва лучше Биста, или на себя самого, потому что впустил их. Для меня важно только одно — завтра я ухожу с Кэт, и это наш единственный, а теперь и последний шанс…
Кэт.
Когда парадная дверь открывается, я полусонно улыбаюсь. Сразу же чувствую покалывающее ощущение на коже, которое всегда бывает, когда Фавн находится поблизости. Изменится ли это когда-нибудь? Исчезнет ли сильное притяжение между нами или ослабеет? Я в этом сомневаюсь. Мои чувства говорят мне, что между Фавном и мной что-то очень сильное, что-то, что нельзя уничтожить.
Внезапно я открываю глаза и возвращаюсь в жестокую реальность. Снаружи светло! Фавн никогда не приходит ко мне днём!
Мой язык присыхает к небу, когда я слышу топот тяжёлых военных сапог за дверью… топот не одной пары… их несколько!
Дрожа, я встаю с кровати и смотрю вокруг себя в поисках укрытия, хотя знаю, что давно проиграла. У Бойцов хороший нюх, и даже если они меня не слышат, они всё ещё могут чувствовать запах. У меня сводит желудок, когда открывается дверь. Я отступаю, пока не прижимаюсь спиной к стене. Все мои худшие кошмары оказываются явью.