– Крысиных следов не видно, – опять сказал шофер.
– Отдых, – произнес пилот долгожданное слово и первым содрал респиратор с лица и хлестнул грязной марлей по колену. На брюках остался рыжий след, облако пыли взвилось в черный, спокойный воздух.
– Хорошо без ветра, – сказала мать, – будто домой пришли, – она вздохнула. – Как хочется дом-то иметь!
– Потерпите еще несколько дней, – мягко проговорил пилот и ободряюще тронул женщину за локоть.
– Ты нам сыграешь? – спросила дочь.
– Если этот «Стейнвей» сохранился так хорошо, как кажется… – ответил музыкант, стараясь говорить спокойно. Он взгляда не мог отвести от рояля. Сердце его отчаянно билось в радостном ожидании.
– Можно будет сыграть в четыре руки, – предложил друг музыканта.
– Потом, потом, – сказал пилот. – Сначала еда. Отдых.
Они все очень хотели есть. А еще больше – пить. На зубах скрипел песок.
– Правда, что они не трогают носителей культуры? – спросил друг музыканта, жуя ломоть консервированного мяса.
– Теперь все – носители культуры, – пробормотал музыкант и тут же почувствовал щекой испытующий взгляд пилота.
– Да, конечно, – поспешно согласился друг музыканта, – я имею в виду… действительно… ну, вот, хотя бы такого, как он, – он указал на музыканта.
– Не знаю, – ответил пилот угрюмо.
– Кажется, правда, – с набитым ртом сообщил инженер, слизывая с пальцев маленькие крошки мяса. – Они вообще ведут себя очень, очень странно. Та группа… погибшая… мне рассказывали, – он наконец сделал глоток, и речь его стала внятной. – Сам я не знаю, я в них только стрелял. И не без успеха.
– Мы в курсе, – уронил пилот.
– Опять хвастаться начал? – губы инженера растянулись в добродушной широкой улыбке, тусклый жирный блеск прокатился по ним. Инженер коснулся губ языком, потом вытер ладонью. – И не заметил даже… Я хотел только сказать, – ладонь он вытер о рукав другой руки, – что та группа с ними много встречалась в первые дни.
– Г-гадость!.. – вырвалось у шофера.
– Погодите, – прервала мать, внимательно слушавшая инженера, – дайте ему рассказать.
– Да что тут рассказывать, – ответил тот, отвинчивая колпачок помятой фляги. – Так… легенды. Говорили, будто они телепаты. Говорили, будто они и устроили все это… Много говорили. Удивительно быстро плодятся легенды, когда вокруг бардак.
– А я еще ни одной крысы не видел, – сказал музыкант.
– И не дай тебе бог, парень, – ответил пилот.
Инженер, отпив, бросил ему флягу, и пилот ловко поймал ее. Внутри фляги булькнуло.
– Я своими глазами видел, – проговорил инженер, – в этой последней стычке, когда только я, наверное, и ухитрился уйти… я рассказывал, да? Один мужик им сдался. Спятил, наверное. Остальных-то они вроде перебили всех, а этого куда-то повели… А детей они, кажется, крадут. Трое детишек в группе были – мы и ахнуть не успели, никто не предполагал, – пилот отдал ему флягу, он отпил еще один маленький глоток и аккуратно завернул колпачок. – Где мой мальчик… где мой мальчик, только что играл здесь… – его передернуло.