– Надо ее отогнать, – сказал Краузе. – Задержать, пока конвой не пройдет.
– Да, сэр. Мой полуденный рапорт по расходу топлива вам скоро передадут.
– Очень все плохо? – спросил Краузе.
– Положение серьезное, сэр, но я бы не сказал, что очень плохое.
Отрадно было слышать, что хоть в чем-то положение всего лишь серьезное.
– Очень хорошо, капитан, – сказал Краузе.
Даже он ощущал некую нереальность ситуации: они спокойно разговаривают, в то время как оба корабля несутся к невидимой подлодке. Как будто банкиры обсуждают положение на финансовом рынке, а не флотские офицеры готовятся вступить в бой. Однако суровая явь порой обретает нереальный оттенок; ничто уже не могло его удивить или огорчить, как не удивляют безумца галлюцинации. Отчасти спокойное хладнокровие Краузе (и Комптон-Клоуза, вероятно) определялось усталостью, но еще сильнее сказывалось умственное пресыщение. Краузе совершал первые ходы нынешнего сражения, будто согласился позабавить чужих детей и теперь механически выполняет предписанные игрой движения, что-то, что надо сделать, но у него самого никакого душевного отклика не вызывает.
– Удачи нам обоим, сэр, – сказал Комптон-Клоуз.
– Спасибо, – ответил Краузе. – Отбой.
Он по переговорной трубе обратился к штурманской:
– Через какое время мы пересечем предсказанный курс ПЛ?
– Через двенадцать минут, сэр.
Голос Чарли Коула. Он приказал Коулу идти спать; неужели прошло два часа? Краузе решил не спрашивать. Коул услышал бы, что заметили перископ, даже если спал мертвым сном, и никакие силы не удержали бы его вдали от штурманской.
Четверг. Послеполуденная вахта – 12:00–16:00
Впрочем, похоже, и впрямь прошли два часа: снова менялась вахта. Карлинг отдал честь и произнес положенные ритуальные фразы.
Одно дело следовало исполнить безотлагательно.
– Мистер Найстром, примите управление.
– Есть, сэр.
Краузе на усталых ногах доковылял до громкой связи:
– Говорит капитан. Для заступающих на вахту сообщаю, что десять минут назад мы заметили перископ. Сейчас идем на перехват. Всем сохранять боеготовность.
Краузе порадовался, что отменил вчера боевую тревогу. Иначе бы все на корабле устали так же, как он, а это не дело. Краузе знал, что есть люди, которые, чувствуя усталость, даже не пытаются выкладываться по полной.
Он вышел на крыло мостика оценить ситуацию. В начале охоты «Додж» находился чуть впереди головного судна правой колонны. Да и «Килинг» был неподалеку от правой части фронта. Вот оно опять, ускорение времени. Долгое бездействие, а затем события развиваются все быстрее и быстрее, пространство сокращается, время спешит.