– Проверьте пеленг! – бросил Краузе через плечо.
И тут перископ медленно-медленно, как будто с презрительной самоуверенностью, ушел под воду. Пройдет над ним ветер, и нет его, и место его уже не узнает его[49].
– Один-шесть-ноль, сэр, – сказал Карлинг и после короткой паузы сознался честно: – Точно не уверен, сэр.
– Очень хорошо.
Краузе смотрел в бинокль: хотел убедиться, что перископ не появится снова. Он заставил себя медленно сосчитать до двадцати.
– Курс один-семь-ноль, мистер Карлинг, – сказал он.
– Один-семь-ноль. Есть, сэр.
Все время, пока перископ был виден, «Килинг» и подлодка шли почти противоположными курсами. Краузе отменил приказ к повороту, чтобы на подлодке не догадались, что ее заметили. Когда немцы последний раз видели «Килинг», он шел прочь от опасной точки; пусть они дальше верят, что проскользнули незамеченными между «Килингом» и «Доджем» и без помех могут подойти к очень важной стратегической точке вблизи конвоя и выпустить серию торпед с его уязвимого траверза.
– Джордж – Дикки! Джордж – Дикки! – сказал Краузе в рацию. – Слышите меня?
– Дикки – Джорджу. Слышу вас. Уровень сигнала четыре.
– Минуту назад я засек перископ, дистанция три-четыре мили, пеленг примерно один-шесть-ноль от меня.
– Три-четыре мили. Один-шесть-ноль. Да, сэр, – произнес спокойный канадский голос.
– ПЛ идет, предположительно, курсом два-семь-ноль к флангу конвоя.
– Два-семь-ноль. Да, сэр.
– Иду курсом один-семь-ноль на перехват.
– Один-семь-ноль. Да, сэр. С вами будет говорить капитан, сэр.
В трубке раздался резкий голос:
– Это Комптон-Клоуз. – Капитан «Доджа» принадлежал к числу немногих канадцев – обладателей двойной фамилии. – Мой вахтенный офицер принял ваши данные, сэр. Я поворачиваю на курс ноль-два-ноль для перехвата.
– Очень хорошо.
Силуэт надстроек «Доджа» укоротился: корвет поворачивал. Краузе подумалось, что, возможно, и не следует идти непосредственно на последнее известное положение лодки. Очевидно, Комптон-Клоуз счел, что курс на перехват действеннее, и, возможно, он прав. Главное – отогнать подлодку от конвоя. Уничтожить ее – важная цель, но не единственная. Особенно учитывая… Краузе заранее знал, что сейчас скажет Комптон-Клоуз.
– Если будет возможность атаковать, сэр, я вынужден буду сбрасывать глубинные бомбы по одной. У меня мало осталось.
– У меня тоже, – ответил Краузе.
Сравнение с охотником, вынужденным зажмуриваться перед выстрелом, можно было немного развить. Утяжелители на руках и необходимость зажмуриваться остались, но теперь ему предстояло сменить дробовик на винтовку.