– Спасибо, мистер Петти. Теперь, когда вы увидели свое подразделение в действии, вы поняли, какие меры надо принять для улучшения его работы.
– Да, сэр.
– Очень хорошо, мистер Петти.
Фипплер доложил о действиях артчасти во время боя. Он насчитал семь безусловных попаданий из пятидесяти с лишним выстрелов.
– Мне казалось, их было больше.
– Возможно, сэр. Могло быть много попаданий, которых мы не заметили.
– В любом случае отличная работа, мистер Фипплер. Молодцом.
– Спасибо, сэр. И орудие номер четыре по-прежнему заряжено. Прошу разрешения разрядить через дуло.
Фипплер спрашивал разрешения произвести выстрел. Оставшийся в горячем орудии заряд слишком опасно извлекать обычным способом: вызванные нагревом химические изменения делают его нестабильным. Краузе огляделся. Внезапный выстрел может смутить конвой, но вряд ли вызовет панику больше той, что уже есть.
– Разрешаю, мистер Фипплер. – Поблагодарить за все; собрать мысли, ничего не упустить. – Только прежде отправьте кого-нибудь объявить о выстреле по громкой связи.
– Есть, сэр. Спасибо, сэр.
Выстрел может встревожить конвой, но с этим ничего не поделаешь, а вот команду «Килинга» лучше предупредить. Ложных тревог по возможности следует избегать, они притупляют бдительность.
Теперь он наконец-то мог спуститься в гальюн. Краузе не помнил, сколько часов назад подумал было сделать это профилактически; за это время потребность успела превратиться в острую и настоятельную. Спускаясь по трапу, он слышал предупреждение Фипплера по громкой связи, но не отметил его про себя, поскольку думал, надо ли нарушить радиомолчание и сообщить в Лондон о растущей беспомощности эскорта. Вопрос был настолько важный, что не оставил места для других мыслей, так что Краузе начисто забыл про свой недавний разговор с Фипплером, и грохот орудия номер четыре застиг его в гальюне как гром с ясного неба. Напряжение электрическим разрядом прошло по всему телу и тут же отпустило, как только Краузе вспомнил, что произошло. Следом пришла досада на себя, шок от того, как быстро он все забыл, и слабость от пережитого испуга. Тем не менее Краузе сознательно задержался еще на две минуты, тщательно, с мылом вымыл лицо и руки и растерся полотенцем. Сразу стало заметно лучше. Он даже вспомнил взять башлык и перчатки, прежде чем начать утомительный подъем по трапам к мостику.
Четверг. Собачьи вахты – 16:00–20:00
Снова менялась вахта. Краузе мучительно взбирался по трапу – каждый шаг отдавался болью в ногах, – а навстречу ему спускались подвахтенные, оживленно болтая, словно школьники на перемене. Видимо, последние события их взбудораживали; во всяком случае, усталыми они не выглядели.