Были и другие соображения, которые могли бы повлиять на Краузе; могли бы, но не повлияли. Он управлял кораблем, так сказать, на глазах у закаленных боями моряков польского эсминца и двух корветов, британского и канадского. Они участвовали в десятках сражений, он – ни в одном. Им будет очень любопытно, на что годится янки, особенно если он уже отозвал их из погони. Может, они усмехнутся, может, исполнятся презрения, может, даже обозлятся. Кто-то принял бы такие соображения в расчет. Краузе точно не принял.
Чтобы проанализировать все тактические элементы ситуации и все моральные факторы, побудившие Краузе скомандовать: «Право на борт», быстрому уму потребовалось бы минут семь, а Краузе принял решение меньше чем за секунду-две без всякого сознательного анализа, как без раздумий поворачивает ребенок, бегущий вокруг стола. У фехтовальщика парирование переходит в рипост за десятую-пятнадцатую долю секунды; сравнение, быть может, оправданное, поскольку Краузе, хоть и редко вспоминал об этом сейчас, восемнадцать и четырнадцать лет назад входил в олимпийскую сборную по фехтованию.
«Килинг» накренился на повороте, черпнув воды.
– Пеленг контакта неопределенный.
– Очень хорошо.
Ничего удивительного, учитывая, как перепахана вода. «Килинг» завершал поворот.
– Отводи. Одерживай, – приказал Краузе.
«Килинг» завершил поворот. Макалистер отрепетовал команду, и «Килинг» выровнялся на новом курсе.
– Контакт слева ноль-два. Дистанция восемьсот ярдов, – сказал телефонист.
– Очень хорошо.
Маневр принес успех. Поворот «Килинга» упредил поворот подлодки. Теперь противник был почти прямо по курсу, и выигрыш составил двести ярдов.
– Так держать, – сказал Краузе.
Подлодка могла еще поворачивать и даже, скорее всего, еще поворачивает; раз так, пусть пройдет поперек курса «Килинга», еще сокращая разрыв.
– Контакт прямо по курсу. Доплер выше[19], – сказал телефонист.
Значит, лодка продолжила поворот и оказалась еще ближе к эсминцу. Доплеровский эффект указывал, что они с «Килингом» на одной линии, идут одним курсом, другими словами, «Килинг» у лодки на хвосте и догоняет ее за счет разницы в скорости, узлов примерно на шесть, и это на расстоянии менее полумили. Четыре минуты такого преследования, и они ее нагонят. Было искушение врубить все сорок тысяч лошадиных сил «Килинга», преодолеть разрыв почти что одним прыжком. Однако поддаваться искушению было нельзя, поскольку при увеличении скорости оглохнет гидролокатор.
– Контакт справа ноль-один. Дистанция семьсот. Доплер выше.
Они быстро ее нагоняли. Доплеровский эффект и незначительность в смещении пеленга указывали, что на момент последнего эха лодка не поворачивала. Ее командир, завершив маневр, должен был дождаться рапорта своего гидроакустика. Возможно, он не поверил первому сообщению, возможно, хотел проверить, не поворачивает ли «Килинг» дальше, возможно, секунду-две решал, что теперь делать, и потерял время – время и расстояние. Он вывернул из круга на курсе, который должен был увести лодку в безопасность, и наверняка опешил, обнаружив, что нос противника указывает прямо на него. Теперь он должен маневрировать снова – еще три минуты на нынешнем курсе, и ему конец. Он может повернуть вправо, а может влево. Упредить его еще раз, и «Килинг» настигнет подлодку. Прошлый раз она повернула вправо. Что сделает ее командир? Инстинктивно вильнет влево или проявит хитрость: снова повернет вправо? У Краузе было две секунды, чтобы это обдумать, много больше, чем у фехтовальщика, когда тот, клинок к клинку, угадывает, сделает противник выпад или финт.