Так что внутренний сюжет про жизнь и смерть титульной святой не только и не столько про сакральное, сколько про логику конкретного места. Тем более что, как уже понятно из расположения фресок, каждый «творческий коллектив» делал по два сюжета, зеркально отражающихся друг в друге и при этом соседствующих с современниками и конкурентами.
За схожестями, впрочем, следить интереснее, чем за различиями, так как мастера осознанно держались одной стилевой доминанты, которую мне хочется назвать светлой и прозрачной. Промытой.
Наполненной свечением и, с одной стороны, несущей груз прошлого искусства (что внезапно проступает в грузности некоторых фигур), но, с другой – уже вполне струящейся в сторону эталонного флорентийского Ренессанса.
В этом неслучайном соревновании мои симпатии на стороне Франческо Франчи, который открывал и закрывал житийный цикл. Первая фреска изображает свадьбу юной патрицианки Цецилии и язычника Валериана, который уже в следующей композиции станет ее соратником в девстве.
В последней серии цикла Франча показывает погребение святой, и ее резко алый покров притягивает внимание примерно так же, как шарф Джулии Ламберт из моэмовского «Театра», с которым актриса появляется на премьере. Этот покров заметен уже от дверей.
Интересно, конечно, в какой последовательности работали художники и как, насколько осознанно получилось у Франчи убрать конкурентов.
Ораторий в Сан-Джакомо-Маджоре
С этой церковью (освящена в 1344 году), внутрь которой инкрустированы ораторий Санта-Чечилия и капелла Бентивольо, расписанная Лоренцо Коста (фрески на обоих стенах, их три>136, и люнет над алтарным образом, созданным Франча), мне не особенно повезло. Я заходил туда дважды, но оба раза капелла Бентивольо была закрыта – находится она слева от алтаря в глубине апсиды, со стороны входа ее даже не видно, она теряется в потемках.
Это теперь я знаю, что капеллу открывают лишь раз в неделю – утром в субботу. Только тогда можно разглядеть фрески не из-за заборчика (я кинул в аппаратик монетку, свет вспыхнул, а что толку – рассматривать «Триумф славы» и «Триумф смерти» Коста можно лишь сбоку), что, конечно же, входит в правила игры, потому что путешественник, разыскивающий в итальянских городах всевозможные культурные лакомства, время от времени обязан обламываться, чтобы чувство прекрасного не пресыщалось, но саднило недостачами и утратами>137, призывающими вернуться сюда еще раз. Для очистки совести или же для окончательной расстановки всех галок.
Сам храм красивый, но выхолощенный, хотя и находится в крайне харизматичном месте – Сан-Джакомо-Маджоре вписана в длинные университетские кварталы; вокруг почти всегда тусуется прихиппованная молодежь да местная алкашня. Сколько бы я тут ни ходил (в пинакотеку или по иным церквям), вокруг кипит и пенится жизнь. Ораторий Санта-Чечилия и капелла Бентивольо похожи на каменные пеналы, оставленные для редких извращенцев типа меня.