– Посторонних пущать не велено, – зевая, преградил мне путь через пропускной пункт подпрапорщик.
– Доложите тогда, что с визитом прибыл Иван Макарович Чурков, – пожал я плечами и вытащил из кармана портсигар.
Честно говоря, привык, что служивые действуют не по своей воле, а приказы исполняют. И в мыслях не держал, что им тут скучно на посту и они решат развлечься.
– Так барин на санях прибыл? – спросил своего товарища ефрейтор уже в летах и пригладил пышные усы.
– Ты это о чем, Петро? – посмотрел на него подпрапорщик.
– Один, без помощников, бумаг не предъявил, в тулупе, на ободранных санях, – широко улыбнулся ефрейтор, смерив меня снисходительным взглядом. – Ты, паря, из деревни, чай, будешь? Да господин полковник и на порог тебя не пустит! Нам по шеям влетит, а то и в карцер отправят отдохнуть, если тебя пропустим.
– Охренели? – поинтересовался я.
– Не-а, – широко улыбнулся подпрапорщик. – Ты, паря, не серчай, но Петро прав: езжай давай обратно и нас не отвлекай. Бегай тут еще для тебя за своими же командирами, а те потом нам по шеям или по мордам.
Мне повезло, что тулуп не застегнул, выходя из лавки. Легким движением плеч скинул с себя верхнюю одежду и без разговоров подпрапорщику заехал кулаком в нос, а ефрейтору удар пришелся в лоб, тот пытался пригнуться. Интересно, но, упав в снег, служивые не попытались на ноги вскочить и мне отомстить. У ефрейтора-то, правда, глаза в кучу, а подпрапорщик нос зажал и кровью снег оросил. Почему не пытаются поставить на место зарвавшегося парня? Вероятно, смекнули, что сила на моей стороне, в прямом и переносном смысле. Да, под тулупом у меня костюм, штатский, но из дорогой ткани и модного покроя. Постоял я пару мгновений, очень уж хотелось потеху продолжить, а потом сплюнул себе под ноги.
– Скоты! – покачал я головой и прошел через пропускной пункт, оставив лежать в снегу этих нерадивых вояк.
Пройдя плац – кстати, снега на нем нет, до земли отчищен, – направился в здание, на котором издали видна табличка, а на ней начертано: «Штаб». Увы, командира на месте не оказалось, его заместитель, капитан, мне помочь ничем не смог, в силу своего плохого самочувствия и мощнейшего перегара. А вот молоденький поручик, порученец полковника Гастева, мне отважился помочь. Одно удручает, поручик у меня бумаг не потребовал, на слово поверил и отправил наряд к нерадивым постовым.
– Виновные понесут заслуженное наказание, – мрачно проговорил поручик.
– Скажите, а моими бумагами почему не стали интересоваться? – решил узнать я.
– А чего их смотреть? – пожал плечами парень. – О вас в городе только немой не говорит, хотя подозреваю, что если такие есть, то они на бумаге пишут ваше имя.