– Ты пропустила первые пару битв, – сказала Кала, когда Беру добралась до лазарета.
«Лазарет» было слишком щедрым названием. Скорее он походил на кусок земли, отделенный от толпы, с парой скамеек внутри. Битвы в ямах были жестокими и кровавыми, а в городе целителей не было, так что некоторые из горожан брали на себя роль медиков, заштопывая раны в обмен на часть выигрыша бойцов. Беру поговорила с достаточным количеством сражающихся и поняла, что об их ранах никто не заботится. Владелец бойцовых ям даже не кормил их, если они не выигрывали.
– Простите, что опоздала, – ответила Беру. Она уже видела парочку потрепанных бойцов, развалившихся на скамейках.
– Что тебя задержало?
Беру выдала ответ, отрепетированный по пути в город.
– Я убиралась в стойлах и потеряла счет времени.
Но настоящая причина опоздания Беру никак не была связана с уборкой в стойлах. Все дело было во внезапных и резких болях, мучивших ее последние несколько дней. Она понимала и боялась того, что они означали. Беру не знала, сколько времени ей осталось, прежде чем ее жизнь угаснет, но думала и надеялась, что еще немного. Достаточно времени, чтобы сделать то, чего требовал голос в голове.
Искупи вину.
Это был голос Гектора, теперь она это знала. Она все еще помнила, как он звучал, низко и грубовато, когда он сказал это ей в заброшенной крипте в Паллас Атосе. Он хотел, чтобы она призналась, что ее сестра – Бледная Рука. Но Беру просто не могла предать ее вот так, что бы Эфира ни сделала.
А теперь слова Гектора преследовали ее. Его смерть преследовала ее. Ведь это его жизнь Эфира забрала, чтобы исцелить Беру. Последняя жизнь, которую она проживет. Она будет другой, пообещала девушка себе. Она проведет ее, пытаясь следовать словам Гектора.
Искупи вину.
Она пыталась. Эта работа стала началом. Впервые в своей жизни она лечила, а не вредила. Но этого так мало, учитывая все, что она сделала. Беру знала, что сказал бы Гектор. Она не старалась. Ничего не делала. Она просто ждала смерти.
Звон гонга вырвал Беру из размышлений. Начиналась следующая битва. Новый удар гонга последовал за первым. Два означали, что боец победил двух соперников. Бо́льшая часть сражающихся уходила на этом этапе, забирая с трудом заработанные деньги. Но некоторые решали продолжать биться – потому что третья победа стоила в два раза больше первых двух вместе взятых. Редко кто из бойцов выигрывал третий матч, но такие схватки всегда были популярны среди зрителей.
Объявляющий, он же владелец ям, поднялся на платформу, удерживая маленький металлический диск перед губами.